28 панфиловцев. А был ли подвиг?

Споры вокруг достоверности подвига 28 панфиловцев возникли не сразу и не вдруг. Сомнения появились еще в конце 40-х годов. Да не просто сомнения, а четкие опровержения факта участия и гибели 28 бойцов 4-й роты 2-го батальона 1075-го полка 316-й стрелковой дивизии у разъезда Дубосеково. Вот только расследованию Главной военной прокуратуры, проведенному в 1948 году, ходу не дали. Однако слухи росли и множились, а после 1991 года материалы расследования попали в печать. Обнародованные документы не оставляли сомнений: 28 панфиловцев — это миф, к формированию которого причастно много лиц.

Защищать честь и достоверность подвига взялся Владимир Мединский. С присущей ему эмоциональностью он назвал всех, кто покушается на «святую легенду» «мразями кончеными». Оставив в стороне оценочность его суждений, попробуем ответить на вопросы, которые возникают при разборе боя 28 панфиловцев у Дубосеково 16 ноября 1941 года.

А был ли бой таким, каким его описывает официальная версия?

Отчасти. Сражение было, вот только оценивать его можно по-разному. 16 ноября боевые группы 2-й танковой дивизии немцев пошли в атаку на линию обороны, которую держала 316-я дивизия генерала Панфилова. У разъезда Дубосеково находился участок 4-й стрелковой роты. Официальная версия событий гласит, что 28 её бойцов во главе с политруком Клочковым остановили наступление врага и все полегли на поле боя.

На самом же деле немцев они не остановили. Те прошли дальше, заняли Большое Никольское и Петелино (это деревни за разъездом Дубосеково), а к вечеру 16 ноября захватили Мыканино, Рождествено и Лысцево. А это уже 10 километров к северу от Дубосеково.

Продвижение немцев в этом районе тайной не было никогда, и данные подтверждаются как немецкими донесениями, так и архивными документами МО.

Если враг прошел, то в чем тогда подвиг панфиловцев?

Только в том, что они погибли, уверены сторонники мифологизации события. Причем не все 28, как это преподносилось в советское время. Несколько человек из того боя выжило и попало в плен. А один так вообще потом оказался на службе у немцев. Собственно, с него-то и началось расследование прокуратуры в 1947 году.

Предателя арестовали в ноябре. И как пишется в справке военной прокуратуры Харьковского гарнизона: «Иван Добробабин добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. […] При аресте у Добробабина была найдена книга о «28 героях-панфиловцах», и оказалось, что он числится одним из главных участников этого боя, за что ему и присвоено звание героя Советского Союза».

Сторонники официальной версии мыслят по-другому. Все частности и подробности героического сражения наших бойцов не отменяют главного: они держали оборону и стояли насмерть. Одно это уже настоящий подвиг. Их было больше, чем 28, но 28 среди них точно были. Пусть и с другими фамилиями.

Вот показания командира 1075-го полка полковника Ильи Капрова: «В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах».

Но если по официальной версии все герои погибли, то откуда стали известны подробности боя и число 28?

А тут целая история, похожая на классический «испорченный телефон». Первым о бое у Дубосеково написал корреспондент «Красной Звезды» Коротеев. Причем историю ему рассказал комиссар панфиловской дивизии Егоров, который сам в том бою не участвовал. Он посоветовал журналисту изучить политдонесения (отчеты командиров). Коротеев изучил. В одном из них сообщалось про 4-ю роту. Она стояла «насмерть», но двое струсили перед врагом и подняли руки. Их расстреляли свои же. Ни фамилий, ни количества сражавшихся бойцов в том документе не было.

О донесении Коротеев рассказал редактору газеты Давиду Ортенбергу. Тот поинтересовался количеством героев. И Коротеев ответил, что, по всей вероятности, рота была неполной — человек 30. Двое из них оказались предателями. Поэтому геройски стояли насмерть 28 человек.

Статья вышла на третьей полосе в виде небольшой заметки «Гвардейцы Панфилова в боях за Москву». А вскоре подвигу посвятили передовицу всё в той же «Красной Звезде». Ее автором стал литературный секретарь газеты Александр Кривицкий. Статья называлась «Завещание павших героев», и вот там уже появились некоторые подробности. А именно наступавших 50 вражеских танков и 18 машин, подбитых панфиловцами.

И наконец, через два месяца вышла еще одна статья Кривицкого с поименным перечислением героев. Список корреспондент получил от командира 4-й роты капитана Гундиловича, который надиктовал фамилии по памяти. Поэтому в него и попал ставший потом предателем Иван Добробабин — на тот момент в списках выживших он не числился, а значит погиб смертью храбрых, посчитал командир.

Именно в этой статье и появился политрук Клочков и его фраза, ставшая впоследствии легендарной: «Тридцать танков, друзья… придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва». В июне 1942 года всем 28 панфиловцам посмертно присвоили звания Героя Советского Союза и о подвиге узнала вся страна.

А что говорят противники официальной версии?

У них есть несколько аргументов.

1. В составе 4-й роты не могло быть 30 человек. Тот же самый полковник Капров в показаниях, данных им военной прокуратуре, пояснил, что в роте было около 140 человек. Мало того, список погибших надиктовывал корреспонденту командир роты. То есть он остался жив. Вот дословная цитата из показаний Капрова: «в бою больше всех пострадала 4-я рота Гундиловича. Уцелело всего 20—25 чел. во главе с ротным из 140 чел. Остальные роты пострадали меньше. В 4-й стрелковой роте погибло больше 100 человек». Таким образом, речь идет о рядовом бое, в котором пало две трети роты. Его итог — враг прошел дальше, а выжившие отступили на другие позиции;
2. Неясно, откуда появились 18 подбитых танков. Впервые они возникли в очерке корреспондента Коротеева, и потом количество стало каноническим. В действительности же подбитие 18 танков в одном коротком сражении (бой у Дубосеково длился меньше 4 часов) должно было найти отражение в сводках. Однако упоминаний об этом нет;
3. Как Кривицкий узнал подробности боя? Он утверждал, что поговорил со смертельно раненым бойцом Натаровым. Однако согласно донесению комиссара 1075-го полка Ахмеджана Мухамедьярова «красноармеец Натаров, будучи ранен, продолжил бой и вёл огонь из своей винтовки до последнего дыхания и героически погиб в бою». И донесение это касалось не боя у Дубосеково, а сражения, которое произошло двумя днями ранее — 14 ноября 1941 года.

Хорошо, пусть так. Но не на пустом же месте Мединский взялся защищать каноническую версию, значит были аргументы?

Да, были. Это показания комиссара Мухамедьярова, которые он дал в ходе последующих проверок. Документы представил центральный архив ФСБ, а опубликовало их Российское военно-историческое общество, патронируемое Мединским. Дело было в 2018 году, то есть до этого срока показания комиссара находились под грифом «секретно».

И вот там уже и фигурируют 18 танков и 28 героев. Вот цитата из протокола его опроса: «Со всей ответственностью заявляю, что действительно факт беспримерного проявления массового героизма со стороны 28 гвардейцев-панфиловцев во главе с политруком роты Клочковым Василием Георгиевичем на разъезде Дубосеково 16 ноября 1941 года имел место в 1075-м гвардейском стрелковом полку».

И вроде бы можно ставить точку. Но червяк сомнения продолжает точить яблоко истины. Есть командир роты Гундилович, есть командир полка Капров. Никто из них ни в одном донесении и при опросах прокуратуры не говорит о 18 танках. И про 28 павших героев тоже. А вот у полкового комиссара (кстати, подчиненного полковника Капрова) имеется четкая картина боя с общим количеством наступавших танков (50), подбитых машин (18) и погибших героев (28). Откуда комиссар мог знать то, что не знал командир полка? Не из газетной ли заметки журналиста Кривицкого? Похоже на то.

В заключение стоит сказать вот что. Спорить о том, как проходил бой у разъезда Дубосеково надо. Выяснять детали, сопоставлять рассказы, уточнять цифры. Но совершенно бесполезно при этом бороться и отрицать легенду. На то она и легенда, что ее не получится отменить никакими историческими фактами. Она над ними. Так пусть такой и остается в дальнейшем.

А вот военные фейки — совсем другое дело. Их нужно опровергать, чтобы не плодить мифы. Например, о 87-летнем снайпере-академике, воевавшем в окопах Ленинградского фронта 👇: