Как это часто бывает, самые яростные пропагандисты каких-либо идей не всегда могут им следовать в реальной жизни. Александра Коллонтай, идеолог советской семьи новой формации, всю жизнь выступавшая против собственнических отношений и ревности партнеров, была ошеломлена и подавлена, когда узнала, что ее избранник, ее мужественный «орёл» Павел Дыбенко подыскал себе любовницу.
Дневник, который она вела, сохранил муки ревности:
Неужели Павел разлюбил меня как женщину? Самое больное — зачем он назвал её голубкой, ведь это же моё имя. Он не смеет его никому давать, пока мы друг друга любим.
А ведь их отношения были витриной нового советского брака, основанного исключительно на свободе и равенстве. Именно так они воспринимались со стороны. А на самом деле этот союз был обречен на неудачу, уж слишком разными были эти люди – и по возрасту, и по социальному положению, и по отношению к жизни. Противоположности притягиваются? Да, но не в этом случае…
Коллонтай. Амазонка революции
Семейная жизнь родителей юной Шурочки сильно сказалась на ее мировоззрении. Мама, простая крестьянка, слабо владевшая грамотой. И отец, князь Домонтович, боевой генерал, который без памяти влюбился нее. Для XIX века это был очень смелый брак – родители Александры, поправ все устои общества, с трудом сбросив оковы предыдущих браков, соединили свои сердца и действительно, как говорилось в сказке, «жили долго и счастливо», и даже умерли практически одновременно.
Их дочь, имея перед глазами живой пример семьи, основанной не на порядке, а на любви, поступила точно также. Только пошла она гораздо дальше в своих устремлениях. Замуж она вышла по большой любви, только вот беззаботная идиллия семейной жизни не сильно привлекала девушку. Она с головой окунулась в революционную деятельность, посещала тайные кружки, штудировала литературу, изучала языки. Вполне закономерно, что скоро брак стал ее тяготить, и муж, военный инженер Владимир Коллонтай, не стал удерживать супругу, дав ей развод.
Впереди Александру ждала борьба с капитализмом, встречи с марксистами, знакомство с Лениным и новый взгляд на роль женщины в революции и в семье. За время жизни в Европе она стала ярой феминисткой и пропагандировала новый тип женщины, свободной от семейных предрассудков. Словно доказывая это, Коллонтай легко сходилась с мужчинами, и так же легко разрывала с ними отношения, причем всегда являясь инициатором расставания.
И вот 1917 год. Коллонтай 45 лет. Позади 20 лет революционной борьбы, а впереди безграничные возможности претворить в жизнь все то, что она пропагандировала и за что боролась.
Дыбенко. Народный герой
Свой боевой путь Павел Дыбенко начал матросом Балтийского флота на корабле «Двина». Уже с 1915 года он стал заниматься революционной агитацией. Его отправляли на фронт, сажали в тюрьму, но своих убеждений неугомонный матрос не оставил. Февральскую революцию он встретил в очередном заключении, но новая власть выпустила его на свободу.
И вот 1917 год. Павлу Дыбенко 28 лет. Высокий, плечистый, крепкий с гренадерскими усами – председатель «Центробалта» – матросского органа власти.
Встреча
В апреле 1917 года Коллонтай произносила очередную пламенную речь на палубе одного из линкоров. Неожиданно ее взгляд наткнулся на жгучие черные глаза, которые буквально сверлили Александру, смущая ее, и не давая сосредоточиться. Высокого роста, с громадными ручищами, пышными густыми усами, плечистый матрос внимательно слушал Коллонтай, не сводя глаз с ее миловидного лица.
Сердце «валькирии революции» дрогнуло. С линкора они уплыли вместе на катере, а на берег Дыбенко перенес ее на руках.
Между ними словно проскочил разряд – началась безумная, страстная любовь, которая даже затмила на время всю революционную деятельность Коллонтай. Она влюбилась, да так внезапно и неожиданно, что от нахлынувших чувств кружилась голова, а от присутствия рядом «Павлуши» в груди щемило от чего-то бесконечно сладкого и приятного.
Дворянка по происхождению, прекрасно владевшая 12 языками, и малограмотный матрос, окончивший 3 класса народной школы — они решили пожениться. И это был самый первый революционный брак. Брак, скрепленный не церковью, а государством по новому Указу, к которому как раз и приложила руку Коллонтай.
По наклонной
Они оба вошли в первое революционное правительство Ленина. Он – нарком по военным и морским делам. Она – нарком государственного призрения (опека над сиротами, стариками и инвалидами). Но одно дело красиво говорить и агитировать за революцию, другое дело заниматься государственной работой.
Коллонтай откровенно плохо справлялась с помощью сирым и обездоленным, она совершенно не понимала основ этой работы, предпочитая все решать революционными штурмами. Но у ее возлюбленного дела шли еще хуже.
Дыбенко поручили остановить немецкие войска, которые наступали на Петроград под Нарвой и Псковом. После первых же стычек отряды Дыбенко разбежались кто куда, не оказывая никакого сопротивления. За провал обороны революционный трибунал вынес решение: снять Дыбенко со всех постов и исключить из партии. И это был еще крайне мягкий приговор, ведь бравого матроса хотели вообще расстрелять, и лишь вмешательство Коллонтай спасло ему жизнь. Благодаря хорошим отношениям с Лениным ей удалось выпросить для мужа помилование. Однако пост наркома призрения пришлось оставить.
Они уехали на Украину. Там Дыбенко попал в плен к немцам в Севастополе. И опять «голубка Шурочка» его спасла. Неизвестно чего ей это стоило, но Дыбенко обменяли на нескольких немецких пленных офицеров. Им бы обоим успокоиться и зажить нормальной семейной жизнью без постов и полномочий, но нет. Коллонтай упросила командование Южным фронтом, в которое входили Сталин, Егоров и Ворошилов, дать разжалованному наркому под командование хоть какое-нибудь подразделение.
Так Дыбенко становится сначала командиром дивизии, потом бригады, а потом вообще командующим Крымской армией. Жизнь вроде бы стала налаживаться – в Крыму создается Крымская советская республика, Дыбенко в ней получает пост наркома по военным делам. И вскоре вновь крутой вираж – летом 1919 года Крым переходит белогвардейцам, а это эвакуация, потеря должности и полная неопределенность.
Плоды феминизма
И опять деятельная Коллонтай взяла всё в свои руки. Договорилась с Тухачевским, пристроила мужа к нему в армию, и убедившись, что супруг вновь при деле, отбыла в Москву заниматься вопросами семьи и брака на государственном уровне.
А Дыбенко меж тем стал начальником Черноморского сектора, переехал в Одессу и зажил на широкую ногу. Остались ли у него к тому времени чувства к Коллонтай? Вероятно, нет. Да, самолюбие тешило, что «такая женщина – и его!», но ведь они никогда не были ровней. Разве мог мужчина с крестьянской психологией с любовью относиться к пятидесятилетней женщине-политику, которая при этом призирала и отрицала патриархальные семейные устои и пропагандировала равные права в отношениях.
Нет, Дыбенко нужна была женщина попроще, без амбиций и запросов. В Одессе таких было хоть отбавляй. Ну а дальше всё по классике – приехавшая в Одессу Коллонтай застает мужа с любовницей. Душевный надлом, попранная честь и полное опустошение…
Тем не менее она находит в себе силы вычеркнуть из жизни любимого и уйти от него с гордо поднятой головой. В записке в адрес Дыбенко Коллонтай напишет:
Между нами все кончено. Я уезжаю в Москву. Ты можешь делать, что хочешь. Твоя жизнь меня больше не интересует.
И действительно, больше они не виделись. Дыбенко не мог смириться с потерей и писал своей «голубке Шурочке» покаянные письма, объясняясь в любви. Но она выбрасывала их, не читая. Пытаясь пережить душевную травму, попросилась за границу на дипломатическую работу. Там Александра Михайловна и проработала, переждав, как в тихой гавани, все репрессии, катком прокатившиеся по стране в 30-х годах.
Попал между этих жерновов и ее бывший муж – «орел Павлуша» – Дыбенко Павел Ефимович. В феврале 1938 года его обвинили в военно–фашистском заговоре в рядах РККА и шпионаже в пользу США и расстреляли после короткого процесса.
Коллонтай называли «валькирией революции», отдавая должное ее неукротимой энергии и революционным взглядам. Совершенно другого кроя была Мария Бочкарева – «русская Жанна Д’ Арк», как ее окрестят впоследствии на Западе. Вот как сложилась судьба создательницы женских батальонов смерти 👇:
Сколько же откровенных придурков попало высший эшелон власти !
Мне это напоминает высказывание Коровьева из «Мастера и Маргариты»:
-«они в последнее время жутко свинячат пьянствуют, занимаются очковтирательством, ничего не делают да и делать ничего не хотят, потому как ничего не смыслят в том что им поручено».