Обнаглевшие от безнаказанности и озверевшие от ненависти к советским людям фашисты в оккупированном ими Киеве вызывают на бой, то есть на матч, футболистов «Динамо». Наши парни принимают вызов и громят врага в пух и прах. Спортивная оплеуха вызывает у гитлеровцев приступ ярости, и всех, кто посмел оказать сопротивление «арийской расе», после футбольного поединка расстреливают в Бабьем Яру из пулемета.
Примерно так выглядит легенда о «Матче смерти», рассказанная в послевоенных газетах, а позже обретшая жизнь в двух повестях и двух экранизациях. Но на деле мы имеем очередную версию старого анекдота:
— Верно ли, что Рабинович выиграл «Волгу» в лотерею? Все верно. Только не Рабинович, а Иванов. И не «Волгу», а сто рублей. И не в лотерею, а в карты. И не выиграл, а проиграл.
Жизнь в оккупации
Матч между гитлеровской командой и советскими футболистами в Киеве действительно состоялся. И после него советских спортсменов и в самом деле арестовали. И расстреляли. Вот только всё было совсем иначе — не так, как это показано в советской картине «Третий тайм» 1962 года и фильме «Матч» с Безруковым в 2012-м.
И рассказ об этих событиях стоит начать с ответа на вопрос, на котором не делали акцент в советское время. А как так получилось, что столь большое количество советских футболистов (да еще и игравших в основе «Динамо») оказалось в оккупированном врагом Киеве? Почему они не воевали на фронте, не партизанили в броварских лесах, не расклеивали листовки в оккупированном городе, не были эвакуированы, наконец?
И были эвакуированы, и воевали. Десять человек из основного состава «Динамо» покинули столицу еще в августе 1941-го — поездом в Москву. Пятеро оказались в регулярных частях РККА и защищали город с оружием в руках. Остальные находились в Киеве. То ли они не успели эвакуироваться, то ли не захотели — неизвестно.
У нас принято изображать жизнь советских людей в оккупированных гитлеровцами городах исключительно в трагических красках. Расстрелы, концлагеря, голод, угоны в Германию. Всё это так, но акцент на страданиях смещает вектор исторической правды. А она такова, что в городах, в частности, в Киеве, при немцах все так же работали заводы и фабрики (не вывезенные при эвакуации) и трудились на них советские люди, получая зарплату карбованцами (специально введенными деньгами). Мало того, оккупационная администрация пыталась налаживать культурную и спортивную жизнь.
Для этого стали создавать футбольные команды с прицелом на организацию городского чемпионата. И когда директор хлебозавода №1 чех Иосиф Кордик сам пришел с таким предложением в городскую управу, ему пошли навстречу.
«Старт» с хлебозавода
Команда хлебозавода получила название «Старт». Началась она с Николая Трусевича, вратаря киевского «Динамо», которого Кордик встретил на рынке продававшего самодельные зажигалки. Трусевич был из тех, кто оборонял Киев. Но попал в плен, а позже был освобожден под расписку о «лояльности» немцам и отнесен к категории «подозрительных».
Большой любитель футбола, Кордик предложил Трусевичу перейти к нему на хлебозавод и организовать команду для участия в чемпионате. Трусевич, разумеется, согласился — бронь от угона в Германию, талоны на питание и тренировки два раза в неделю. И поскольку он поддерживал связи с другими футболистами, оставшимися в Киеве, то вскоре работниками хлебозавода и членами команды «Старт» стали Макар Гончаренко, Федор Тютчев, Иван Кузьменко, Михаил Путистин, Павел Комаров, Алексей Клименко, Михаил Свиридовский. Не все они до войны играли в «Динамо», были среди них и футболисты «Локомотива». Но в любом случае, сильнее, чем «Старт», в Киеве 1942 года команды было не сыскать.
После нескольких тренировок «Старт» 6 июня вышел на поле и в первом же матче выиграл у такой же «новодельной» команды «Рух», основу которой составили служащие органов власти и рабочие киевских фабрик. Через две недели бывшие динамовцы разобрались со сборной венгерского гарнизона, потом переиграли сборную артиллерийской части, одолели сборную железной дороги и еще раз венгров.
Ни единого поражения
Наконец, 6 августа против стартовцев вышла чисто арийская команда «Flakelf», составленная из солдат и офицеров частей немецкой ПВО и механиков киевского аэродрома. Итоговый счет 5:1 не оставил сомнений в том, кто тут настоящий хозяин положения.
Разумеется, немцы возжелали реванша. И он состоялся уже через три дня. Именно эта игра впоследствии и получила название «Матч смерти». Противник был настроен серьезно, играл жёстко и смог в начале второго тайма сравнять результат до ничейного 3:3. Однако киевляне в очередной раз дожали соперника и завершили игру со счетом 5:3.
В 1950-х годах, когда стал формироваться миф о «матче смерти», появилось утверждение, что футболистам «Старта» перед игрой угрожали расправой, если они выиграют. Но это неправда. Вот в доказательство совместная фотография двух команд после игры (стартовцы в темных (красных) футболках).
Никто футболистов сразу после игры не арестовывал, они отметили победу в частном доме одного из болельщиков и хорошо при этом посидели — об этом вспоминал уже после войны Макар Гончаренко, продолживший в 1945-м спортивную карьеру в «Динамо». Мало того, «Старт» 16 августа еще раз сыграл с «Рухом» и уделал его, что называется, «в одну калитку» со счетом 8:0.
Аресты и расстрелы
А после этого начались аресты. Что стало их причиной, сказать сложно. Но основная версия связана с директором «Руха» Георгием Швецовым, работавшим в киевской управе. В отместку за проигрыш своей команды он составил донос, где написал, что игроки «Старта» до войны были членами клуба «Динамо» и имели звания действующих сотрудников НКВД.
Девятерых стартовцев забрали 18 августа 1942 года прямо с хлебозавода, когда они грузили муку. Из тюрьмы их вскоре перевели в Сырецкий концентрационный лагерь, организованный немцами на окраине Киева. Десятого — Николая Коротких, арестовали в сентябре по доносу его двоюродной сестры. У него действительно оказалось настоящее чекистское прошлое (при обыске нашли фото в форме майора НКВД) и парня замучили в гестапо.
Из находившихся в лагере футболистов пятерых вскоре перевели в состав выездной бригады, которая занималась работами за пределами территории. В марте 1943 года их направили на копку траншеи недалеко от здания гестапо. Родственники узнали, приготовили свертки с едой и положили недалеко от места, где должны были работать ребята. Овчарка одного из охранников учуяла запах съестного и начала теребить пакеты. Кто-то из заключенных отогнал собаку ударом лопаты по голове. Это заметил охранник, начал избивать парня, остальные вступились за него. О происшествии доложили начальнику концлагеря. Тот на следующее утро выстроил всех, кто копал злополучную траншею, в шеренгу и приказал рассчитаться на «первый-второй». Роковыми оказались «первые» — их расстреляли на месте. Так погибли Иван Кузьменко, Алексей Клименко и Николай Трусевич.
Об этом рассказал Макар Гончаренко, бывший тоже узником концлагеря на Сырце. Он и остальные футболисты «Старта» сбежали в сентябре 1943 года за два месяца до начала Киевской наступательной операции.
Творцы легенды
Подведем итоги. В киевской команде «Старт» числилось 15 человек. В «Матче смерти» принимали участи 11. Арестовали из них девятерых. Троих расстреляли в концлагере, одного замучили в гестапо. Пятеро сумели убежать и после войны продолжили карьеру в спортклубах Украины. Смерти четверых футболистов, насколько это можно судить из рассказов очевидцев, никак не связаны с их выигрышем у немцев. Мало того, прокуратура Гамбурга, разбиравшая дело в 1974 году, не нашла доказательств того, что троих стартовцев расстреляли именно за футбол.
Но почему тогда эта спортивная легенда так прижилась и люди стали воспринимать ее в качестве абсолютной правды? Наверное, потому, что парни в красных майках, схлестнувшиеся в футбольной битве с немцами, ассоциировались у многих с теми, кто дрался с врагами на фронте. К слову, после проигрыша «Старту» штадткомиссар Киева Фридрих Рогауш запретил дальнейшие встречи немецких команд с киевлянами. Не потому ли, что каждая победа над немцами на футбольном поле стала восприниматься как предвестник главной Победы?
Возможно поэтому никто и не спешит развенчивать эту красивую легенду. Статьи и расследования, конечно, выходили и продолжают выходить, но какой в них толк, если существует фильм «Матч» 2012 года? К чему читать источники, протоколы допросов и воспоминания участников событий — это скучно и неинтересно. А миф — вот он. Цветной, вдохновляющий и по-безруковски безупречный. Ему веры гораздо больше.
Вера в несуществующее всегда теплее и приятнее, чем холодное отстраненное знание. Вот поэтому исторические анекдоты и попадают на страницы школьных учебников, а оттуда уходят в народный эпос, как в случае с героем следующей статьи: 👇
