Картина, которую можно было увидеть в ночь с 29 на 30 июля 1943 года на белорусской станции Осиповичи, вполне могла бы стать центральным эпизодом современного кинобоевика. То там, то тут в небо взметались огненные факелы — горели цистерны с бензином. По небу, словно игрушечные, летали колесные пары вагонов. Уши закладывало от какофонии взрывов — это детонировали вагоны с боеприпасами. Покореженные рельсы скручивались невообразимым клубком, ощериваясь стальными ежами на фоне оранжевого зарева. Невозможно было дышать от удушливого черного дыма.
И весь этот ночной апокалипсис устроил один человек — диверсант Федор Крылович, который сумел незаметно заминировать состав с топливом.
Станция под охраной
Вообще-то замысел был другим, и станцию Осиповичи никто на воздух поднимать не собирался. Конечно, это было желанным исходом, но чтобы провернуть такое, нужен был не один десяток мин. А главное — как их заложить на станции, где каждая бригада путейцев и вагонников работает в сопровождении немецких солдат? Нет, подпольная ячейка сопротивления на Осиповичах действовала куда менее масштабно: сыпала в буксы колесных пар песок, выводила из строя семафоры, повреждала цепи управления, а в основном распространяла листовки среди рабочих.
Федору Крыловичу не нравилось такая «мелочевка». Он рвался в партизанский отряд, где можно было развернуться по-настоящему — взрывать мосты, устраивать засады, брать языков и даже воевать против немцев. А если и вредить на станции, то как следует. Но что могли сделать местные подпольщики, если взрывчатки у них не было, а выведенные из строя семафоры приходилось самим же и чинить под надзором гитлеровца с автоматом.
А враг, между тем, охранял Осиповичи очень тщательно. Еще бы — это была важнейшая узловая станция, перекресток дорог, идущих из Могилева на Слуцк и из Гомеля в Минск. Говоря современным языком, здесь располагался важнейший логистический центр гитлеровцев. О том, что они уделяли Осиповичам огромное значение, говорит тот факт, что для работы на станции немцы «выписывали» железнодорожников из самой Германии, так как не доверяли местным.
В общем, устроить серьезную диверсию на станции нечего было и мечтать, а без мощной взрывчатки и особых диверсионных мин вообще оставить затею. Но Федор Крылович не хотел мириться этим и не собирался сидеть сложа руки.
Горячий парень
Сергей Шевчук — политрук подпольного диверсионного отряда «Храбрецы», действовавшего в Минске и работавшего с подпольщиками Осиповичей, потом вспоминал, что 26-летний Федор Крылович был самым горячим и энергичным. Парень успел поучаствовать в боевых действиях, когда проходил срочную службу на Халхин Голе, побывал он и на советско-финляндской войне. Поэтому в первый же день вторжения гитлеровцев сержант запаса Крылович явился в местный военкомат. Но его не взяли, так как Федор работал электромонтером на станции, а на эту специальность распространялась бронь Наркомата путей сообщения.
Времени для раздумий не было — уже 30 июня в Осиповичи вошли немцы, уходить из города было поздно. Да и куда? В первую неделю войны ни о каких партизанах и подпольщиках никто ничего не знал, а просто так уезжать в эвакуацию Крылович не захотел. Он остался на родной станции и стал самостоятельно как умел вредить немцам — в основном выводить из строя вспомогательную электропроводку.
Вскоре в Осиповичах образовалась тайная ячейка из станционных рабочих, а зимой на нее вышли подпольщики из Минска. Так группа Крыловича стала получать первые задания — в основном разведывательного свойства: подсчитать количество техники, вагонов с боеприпасами, передать время отправления состава и характер груза в нем. Федор понимал, насколько это важно, но при каждой встрече все равно требовал взрывчатку или просил его взять в отряд, чтобы громить фашистов.
Наконец, его мечта сбылась — в 1942 году с большими трудностями и предосторожностями группе Крыловича смогли передать СПМ (объектную среднюю прилипающую мину), которую Федор исхитрился установить на тележку вагона с боеприпасами. После извлечения чеки такой мины взрыв происходил через два-три часа, поэтому когда на перегоне Осиповичи — Бобруйск прогремел мощный взрыв, подпольщики из Осиповичей оказались вне подозрений.
Потом СПМ Крыловичу передавали еще несколько раз, он их ставил не только под крытые вагоны с боеприпасами, но и под платформы с техникой. Каждый раз делать это было все труднее — железнодорожники на Осиповичах были окружены плотным кольцом контроля со стороны врага.
Приходилось идти на разные ухищрения и разрабатывать целые операции, чтобы обмануть охрану. Вот и 29 июля 1943 года все должно было пройти по придуманному плану.
Провалившийся план
По нему нужно было установить мины на состав с «Тиграми», который шел в направлении Курска. Одну мину на головную платформу, другую — на хвостовую. Подпольщики придумали как это сделать — Сергей Могильный выводил из строя выходной светофор (тогда еще семафор), а посылали чинить его дежурного электромеханика, коим в смене был Федор Крылович. Две мины у него были заранее спрятаны в переносном ящике с инструментами. Вдоль состава с танками Федор должен был идти в сопровождении солдата, но в голове и хвосте внимание охранника отвлекали другие подпольщики и Крылович получал возможность быстро прилепить мины (они имели магнитные ножки) на хребтовые балки вагонов.
Но весь план посыпался к чертям, когда состав с «Тиграми» после прибытия потащили в Северный парк, куда доступа у русских не было. Там работали немецкие вагонники и немецкие составители, так как парк считался особо охраняемым. А на путь, где до этого стоял состав с танками, прибыл поезд с топливом. Что делать? Доступа в Северный парк у Крыловича не было, да и его товарищ уже вывел из строя выходной семафор. Пришлось ставить мины на бочки с горючим. Конечно, хотелось пустить под откос «Тигры», но выбирать не приходилось.
Все прошло как по нотам — на пути в горловину Федор исхитрился поставить мину под днище хвостовой цистерны, а в голове конвоира отвлекли, и вторая мина заняла свое место под бочкой в голове. Всё нормально, чеки выдернуты, взрыв должен произойти через три часа. Но тут случается нечто странное: вместо магистрального тепловоза в голову состава с горючим ставят маневровый паровоз и тащат все вагоны в Северный парк. А это означает, что в ближайшие три-четыре часа поезд никуда со станции не уйдет.
Мог ли мечтать Федор Крылович о такой удаче? Ошалевший от случившегося, он проводил состав взглядом, заметив, что его ставят на четвертый путь рядом с танковыми платформами. С другой стороны стоит состав с крытыми вагонами. Что было в них, Федор не знал. То, что там боеприпасы, выяснилось в третьем часу утра, когда станцию Осиповичи накрыл огненный армагеддон.
Конец света в Осиповичах
Рвало так, что было слышно в Минске, а зарево над станцией, казалось, достает до самой луны. В Северном парке творился хаос, уцелевшие немцы разбегались кто куда, охранники у здания станции беспорядочно палили в небо, будучи уверенные, что это авианалет русских. Куски гусениц и дула от хваленых «Тигров» потом находили за несколько километров от места взрыва, а один из обломков вообще пробил крышу местной комендатуры, прибив парочку охранников. Все станционные постройки около Северного парка как корова языком слизала, а охрана находившегося в полукилометре от него концлагеря в страхе разбежалась, чем немедленно воспользовались советские военнопленные, пополнив впоследствии ряды партизан.
Взрывы и пожары продолжались весь следующий день. Их никто не тушил, немцы просто ждали, когда всё утихнет само собой. А потом командование затребовало саперов из Минска и Могилева для обезвреживания неразорвавшихся боеприпасов. Когда все, что могло выгореть выгорело, подсчитали потери.
Итак, взрывом уничтожило: 5 локомотивов, 25 цистерн с топливом, 8 цистерн с авиационным маслом, 60 вагонов с боеприпасами, 20 единиц техники на платформах, 12 вагонов с продовольствием, угольный склад, козловой кран и шесть парковых путей со всей инфраструктурой.
Награда герою
Объем вражеских потерь ставит диверсию в Осиповичах на первое место среди всех транспортных диверсий Великой Отечественной войны. Ее последствия немцы расхлебывали еще очень долго, будучи вынужденными пускать составы на Курск, окольными путями. В некоторых источниках сообщается об отстранении от должности высокопоставленных немецких офицеров, причем не в оккупированной Белоруссии, а в самом Берлине.
Ну а что же герой этой истории? Вместе со всей своей группой Федор Крылович в эту же ночь ушел из Осиповичей и влился в состав 1-й Бобруйской партизанской бригады. Возглавил там диверсионное подразделение, был дважды ранен и несколько раз контужен. После войны он продолжал работать на родной станции и умер в 1959 году еще молодым 43-летним человеком — сказались ранения и контузии.
Его подвиг был оценен орденом Ленина, но только в 1948 году, когда стали выяснять истинное «авторство» диверсии в Осиповичах. А до этого золотую звезду Героя Советского Союза получил командир отряда «Храбрецы» Александр Рабцевич как руководитель операции и разработчик плана диверсии. Ведь это именно он радировал в Москву об успешном ее выполнении…
Памятник Федору Крыловичу в Осиповичах установили лишь в 2009 году. А вот герою другого рассказа не досталось ни памятника, ни мемориальной доски. Хотя подвиг, который он совершил, кажется совершенно неправдоподобным 👇:
