Вильгельма Кубе, гауляйтера Белоруссии, не любили даже свои. Маниакальная жажда власти сочеталась в нем с нечеловеческой жестокостью и садизмом, переходившим все границы. Может быть, поэтому его сослали из рейха так далеко на восток, руководить оккупированной Белоруссией (Белорутенией, как ее называли немцы).
Дорвавшись до власти, Кубе с первых же дней завоевал всеобщую народную ненависть. В день вступления в должность по его приказу казнили 2278 узников местного концлагеря. А вся его деятельность на посту гауляйтера (правителя) Белоруссии была направлена на то, чтобы вселять ужас в местных жителей. Он по-настоящему мечтал сравнять Минск с землей вместе с его жителями, а на развалинах построить немецкий город под названием Асгард, что переводится как обитель богов. Претворять этот план Кубе начал с тотального уничтожения белорусов — за время его “правления” в Минске и окрестностях фашисты уничтожили около 400 тысяч советских людей.
Так что внесение Кубе в список целей, подлежащих немедленному уничтожению стало лишь делом времени. Охота на гауляйтера началась.
Везунчик
Но вскоре стали говорить, что на одном плече Кубе сидит дьявол, а на другом ангел. И именно ангел якобы и бережет палача. А иначе как объяснить что из всех покушений гауляйтер исхитрялся выходить сухим из воды.
Во время охоты палача в Белорусских лесах партизаны устроили засаду и уничтожили разом 50 немцев. Но по странному стечению обстоятельств Кубе тогда решил на охоту не ехать.
В июле 1943 года он буквально за пару минут до взрыва бомбы, предназначавшейся только ему, вышел из ложи Минского театра, где смотрел оперу. Тогда погибло 70 немецких офицеров, но не Кубе.
В сентябре того же года Кубе должен был погибнуть на банкете в его честь. Но в последний момент гауляйтер остался дома, а на воздух взлетели 36 военных чинов оккупационной администрации.
Многочисленные засады на дорогах тоже не приносили успеха – то в машине был не Кубе, то машина была не та, то была та и машина, и жертва, но передвигалась она совсем по другой дороге. Одним словом, Кубе просто везло. Но везение то не могло продолжаться вечно.
Диверсантка поневоле
Елена Мазаник была тихой и спокойной женщиной с самой заурядной судьбой. До войны она работала в столовой Белорусского Совнаркома, потом в доме отдыха того же Совнаркома, а перед самой войной ее перевили в столовую ЦК партии. Войну она встретила в Минске, не успев эвакуироваться на восток. Сначала работала уборщицей в немецкой казарме, потом официанткой при столовой. А в 1943 году по рекомендации своей подруги Елену приняли горничной в трехэтажный особняк гауляйтера Белоруссии.
Прошлое девушки и сыграло ключевую роль в том, что она стала диверсанткой. На нее сумели выйти наши разведгруппы, но Галина (так ее стали называть в шифровках) сначала отказалась от проведения диверсии — сыграл роль обыкновенный страх за свою жизнь. Тогда в ход пошел шантаж – советский разведчик Хохлов, поддерживающий с ней контакт, пригрозил, что если Мазаник не согласится, то о ее прошлой работе в ЦК компартии Белоруссии станет известно ее нынешним хозяевам. Мазаник пришлось согласиться. Она поставила лишь одно условия — после ликвидации Кубе вывезти ее с сестрой за пределы Минска. Детали согласовали и операцию назначили на 22 сентября.
Платок с сюрпризом
— Warum ist es? (зачем это? – нем.)
Она застыла как вкопанная. Казалось, что все провалено. Языком Елена нащупала ампулу с ядом, и облизнув враз пересохшие губы нашла в себе силы улыбнуться:
— Платок. Это платок для фрау Аниты. Подарок.
Охранник махнул рукой – проходи. Сто раз виденная до этого уборщица подозрений не вызывала. Елена мышкой проскользнула в дверь и перевела дух. Она была на волоске от гибели, ведь завернутая в “подарочный” платок, на дне ее сумки лежала плоская мина, механизм которой уже был заведен заранее на 24 часа.
Разрабатывая план операции, разведчики первоначально склонялись к яду. Но принимавшая участие в этих совещаниях Елена категорически отвергла эту идею. Первыми в доме гауляйтера ели дети, и случись такое и в этот раз, фашист смог бы снова уйти от возмездия. Остановились на мине, которую решили подложить под матрас на кровати гауляйтера. Мину разведчица Мария Осипова смогла доставить из партизанского отряда в Минск, минуя все немецкие кордоны.
У себя в каморке Елена переоделась. Бомбу она пристроила под платье, так, что с виду ничего не было заметно. Нацепив дежурную улыбку, она приступила к своим обязанностям. Но как-то все в этот день складывалось неудачно. И хоть сам гауляйтер уехал на службу, а жена и дети отправились на прогулку, проникнуть в семейную спальню диверсантке все никак не удавалось — дежурный офицер охраны ходил за ней буквально по пятам.
И только в 10 вечера, когда все домочадцы уже были на месте и собрались внизу в столовой, она сумела проникнуть в комнату. Установка мины длилась всего полминуты, и вот Елена уже снова, как ни в чем не бывало занимается горничными делами, по привычке опустив голову вниз. А до взрыва оставалось всего 100 минут.
Уходить домой ей разрешалось только после того, как хозяева отойдут ко сну, но фрау Анита, видимо, была доброй госпожой и сказка про невыносимую зубную боль разжалобила ее сердце. Елену отпустили домой раньше.
Сколько веревочке не виться
Семью сестры Елены Мазаник к тому времени уже доставили в партизанский отряд. Сама же Елена даже не заходя домой села в поджидавшую ее машину за рулем которой сидел переодетый в немецкого офицера разведчик Хохлов. Счастливо миновав все кордоны, машина на полной скорости неслась по ночной дороге в сторону леса, как небо над Минском озарил сполох от взрыва. Это взлетел на воздух симпатичный особняк на улице Театральной вместе с гауляйтером Белоруссии Вильгельмом Кубе. Теперь уже бывшим.
Эта блестяще проведенная диверсия наделала много шума в гитлеровской верхушке. В качестве карательной меры немцы расстреляли 300 заключенных минской тюрьмы. Но смерть Кубе дала людям надежду. Надежду в нашей скорой победе. Надежду и веру в то, что ни один палач не вечен, и каждое преступление на советской земле будет иметь свои последствия. Жестокие последствия.
