В тот февральский день 1919 года история России могла бы сделать крутой поворот. Ведь тогда противостояние белых и красных, эсеров и большевиков, наших и не наших мог решить один простой уголовник, который подобрался к Ленину гораздо ближе, чем это сделала знаменитая Фанни Каплан. Но не получилось – Ленин оказался чуточку быстрее и удачливее.
Судьба уголовника
В прошлом это был обычный вор–домушник, пошедший по стопам своего отца, тоже вора. Отец у Яньки Кузнецова слыл известным московским разбойником, на счету которого было много нападений на богатых и добропорядочных московских обывателей. В конце концов его изловили и отправили на каторгу в Сибирь. Сын Яшка пошел по стопам папы и тоже начал грабить и воровать. Но его воровская карьера длилась совсем недолго, и уже в 1916 году Кузнецова–младшего поймали и после недолгого суда отправили в компанию к родителю – в Сибирь, отбывать на каторге 5-летний срок.
Там он и встретил революцию. Февральский переворот 1917 года – это хаос, это бардак, это Временное правительство и отсутствие реальной власти. Это и всеобщая амнистия, в результате которой многие питерские и московские уголовники были зачислены в «жертвы царизма» и выпущены на свободу.
Но до сибирских каторжников амнистия либо не дошла, либо шла, но медленно. В общем, Янька решил не дожидаться своего помилования, а воспользовавшись всеобщей неразберихой, просто сбежал. Рванул он прямиком в Москву, ковать железо, «не отходя от кассы». Прибыв в столицу, уголовник немедленно организовал банду из старых дружков и занялся привычным делом – грабежами и разбоями. Себе Яшка взял «говорящий» псевдоним Кошельков, и вскоре о его банде заговорила вся Москва. Дерзкие ограбления и налеты проходили как по маслу, а последствий не было почти никаких – в первые месяцы своего существования советской власти было не до уголовников.
Но постепенно власть в стране принимала все более твердые очертания, появилась первая рабоче–крестьянская милиция, образовалась знаменитая ЧК. Пусть не сразу, но органы взялись наводить порядок в Москве. Банда Кошелькова попала в их поле зрения довольно скоро – после того как средь бела дня была ограблена ювелирная фабрика. Тогда добычей бандитов стали три фунта золота в слитках, три с половиной фунта платиновой проволоки и двадцать пять тысяч рублей наличными.
Охота на банду была недолгой – уже в 1918 году милиция смогла арестовать Кошелькова. Но ему удалось сбежать. Во время перевозки преступника из Москвы в Вязьму конвоиры немного расслабились, и видя, что Яшка ведет себя смирно и послушно, позволили тому купить на железнодорожном перроне булку хлеба. Это было их ошибкой – в хлебе находился браунинг, а торговцем был подельник Кошелькова. Хладнокровно расстреляв весь конвой, Яшка скрылся в неизвестном направлении. Охота на бандита началась по новой.
Неожиданная встреча
В феврале 1919 года Кошельков разработал план очередного нападения на богатый столичный ювелирный магазин. Для осуществления этого плана нужна была машина. Было решено «экспроприировать» ее немедленно. Яшка и четверо его дружков отправились на Сокольническое шоссе. С машинами в то время было туго, по Москве их ездило совсем немного, поэтому бандитам пришлось ждать хоть какой-нибудь автомобиль довольно долго. Наступил вечер, и тут уголовникам повезло – вдалеке показался свет фар легковой машины.
Яшка достал оружие и выбежал прямо на дорогу «Стой, стрелять буду!», – стал размахивать он пистолетом.
В принципе, кучку бандюков можно было спокойно объехать, но машина вдруг послушно остановилась.
– Выходи! – крикнул Кошельков сидящим в машине пассажирам.
– Что происходит? – раздался из нее приглушенный немного картавый голос. – Я Ленин, вот мои документы.
– Черт с тобой, что ты Левин. А я Яша Кошельков, хозяин ночной Москвы.
На этих словах бандиты выволокли из машины водителя и пассажиров – двоих мужчин и женщину. Забрали у всех кошельки и портмоне, и бибикнув на прощанье, скрылись в лабиринтах улиц.
Это действительно был вождь мирового пролетариата – Владимир Ильич Ленин. С ним, помимо водителя, ехал еще охранник Иван Чабанов и сестра Мария Ульянова. Направлялись они в тот февральский вечер в больницу к Надежде Константиновне Крупской, внезапно заболевшей жене Ильича.
Степан Гиль – водитель Ленина, потом вспоминал, что приказ на остановку автомобиля отдал сам вождь. Он был убежден, что в тот вечер на дорогу вышел красноармейский патруль, а не вооруженная банда. А когда Ильич спокойно назвал свою фамилию, будучи уверенный, что все сейчас разрешиться, у водителя вообще сердце ушло в пятки:
Как сказал он это, так у меня сердце замерло. Все, думаю, погиб Владимир Ильич. Но из-за шума работающего мотора главарь бандитов фамилию не расслышал, и это нас спасло.
С. Гиль. «Шесть лет с Лениным. Воспоминания личного шофера».
Уже отъехав на значительное расстояние от места экспроприации, Кошельков стал потрошить портмоне выкинутых им пассажиров. Увидев красное удостоверение, до него наконец дошло, кого он только что ограбил.
– Поворачивай назад, быстро! – крикнул он водителю.
Расчет бандита был прост – вернуться назад, насильно посадить Ленина в машину и сделать его заложником. А там можно было бы диктовать властям любые условия. Можно было заставить их освободить всех узников Бутырской тюрьмы, где сидело немало членов кошельковской банды. Можно было затребовать огромный денежный выкуп, а потом рвануть за границу. В общем, от возможностей захватывало дух.
Но когда машина вернулась на место похищения, там никого уже не было. Ленин с охранником, сестрой и шофером успели добраться до Сокольнического исполкома и поднять там тревогу. На помощь вождю прибыло три машины вооруженных чекистов и теперь роли поменялись – уносить ноги пришлось самому Кошелькову.
Сколько веревочке ни виться
После такого вопиющего случая на банду Яшки была развернута полноценная охота. Уже довольно скоро были схвачены двое из пяти напавших на машину Ленина. Без всякого суда и следствия их немедленно расстреляли. Но пыл Кошелькова эти казни не охладили – он принялся мстить. Ограбления и налеты отошли на второй план, теперь Яшка занялся целенаправленными убийствами милиционеров. Он развернул на них настоящую охоту, убивая их на улицах, вычисляя их местожительство и расправляясь с ними в родных стенах.
Неизвестно что было больше в этих бессмысленных убийствах – мести или тупого фарса, но Яшка просчитался. Один из бандитов сдал адрес воровской малины, где скрывался Кошельков. 21 июня 1919 года к неприметному дому №8 по Старому Божедомскому переулку прибыло аж 8 машин с вооруженными бойцами.
Без особого труда, с помощью ураганного огня дом был взят штурмом. Когда ответная стрельба прекратилась, красноармейцы вошли в дом и обнаружили истекающего кровью Кошелькова. В него попало 6 пуль. Посмотрев мутным взглядом на своих врагов, бандит испустил дух.
При нем нашли дневник, в котором Яшка описывал и анализировал детали своих похождений. Была там и запись об ограблении Ленина. Кошельков сожалел, что не взял Ленина в заложники. Выпускать он его, кстати, не собирался – после получения выкупа бандит планировал убить вождя.
Так закончилась история одного малоизвестного московского ограбления и одновременно история банды, державшей в страхе половину города. И это было закономерно – бандитская вольница заканчивалась, советская власть оказалась сильнее.
