31 октября 1961 года москвичи с удивлением заметили, что гранитный мавзолей на Красной площади, усыпальница двух великих вождей — Ленина и Сталина, внезапно оказался огороженный большими листами фанеры. Да так, что подходы к нему не просматривались ни с одной из сторон. А уже утром следующего дня все вернулось на свои места – мавзолей стоял как прежде, за исключением небольшой детали – гранитная надпись “ЛЕНИН СТАЛИН” оказалась задрапирована широкой белой лентой с буквами “ЛЕНИН”. Имя Сталина с мавзолея исчезло. Точно так же, как и его тело.
Поздно вечером 31 октября 1961 года состоялось перезахоронение И. В. Сталина в могиле у Кремлевской стены. Вот как это было.
Поставить точку
К 1961 году темпы развития СССР были как никогда высоки. Уже давно оправившись от послевоенной разрухи, восстановив порушенное народное хозяйство, страна уверенными шагами шла к коммунизму, который и провозгласил Хрущев на XXII съезде партии. Всеобщее изобилие должно было наступить в 1980 году, и такой близкий срок не вызывал удивления у народа. На волне всеобщей эйфории от полета Гагарина тогда казалось, что план Хрущева вполне реальный и достижимый.
Окрыленный собственными победами, Никита Сергеевич решил поставить точку и в еще одном деле. А именно в развенчании культа своего предшественника – И. В. Сталина. Вообще-то по стране уже успешно шла тотальная десталинизация – пачками переименовывались города, фабрики, ВУЗы, улицы и станции метрополитена. Но сам генералиссимус продолжал находиться в мавзолее на Красной площади по соседству с другим вождем. А над входом в мавзолей красовалась гранитная надпись “ЛЕНИН СТАЛИН”.
“Я посоветовалась с Ильичем”
На XXII съезде КПСС, проходившем 31 октября в Москве, после основного доклада Хрущева слово взял первый секретарь Ленинградского обкома Спиридонов. Он предложил вынести тело Сталина из Мавзолея.
Следом на трибуну попросилась старая большевичка Дора Лазуркина, член партии аж с 1902 года. 77-летняя подпольщица проникновенно поведала съезду, о том, что накануне ей было видение:
Вчера я советовалась с Ильичем, будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принес партии
Это был сильный ход. Если на съезде и были в тот момент сомневающиеся в правильности такого поступка, то “видение” Лазуркиной окончательно склонило их в пользу решения о перезахоронении Сталина, резолюция на которое была встречена бурной овацией.
Разумеется, этот “экспромт” прекрасно срежиссировал и поставил сам Хрущев. Принял он это решение уже давно, а съезд партии служил лишь ширмой, изображавшей легитимность этого действия.
Несмотря на проведенную и проводившуюся десталинизацию, в народе еще сохранялось уважение к фигуре бывшего вождя. Поэтому Никита Сергеевич решил не медлить.
Латунные пуговицы
Руководить процедурой перезахоронения поручили председателю Комитета партийного контроля Николаю Швернику. И по первоначальному плану Хрущева останки вождя должны были упокоится на Новодевичьем кладбище. Но в последний момент решение изменилось. Хрущева убедили, что лучше это будет сделать у Кремлевской стены, где захоронение будет под присмотром, в то время как на Новодевичьем могилу контролировать было бы сложнее — к ней могли потянуться стихийные паломники.
Подготовка к перезахоронению шла четко и слажено. Пока Мавзолей закрывали фанерой, в мастерской художника Савинова уже рисовали буквы “ЛЕНИН” на широкой белой ленте, которая должна была заменить гранитные буквы на мавзолее. А к Красной площади стягивались военные части и техника — на вечер спешно запланировали репетицию парада 7 ноября. Она началась в 18:00, и в то же самое время военнослужащие отдельного Кремлевского полка приступили к рытью могилы у Кремлевской стены. К 9 вечера все было готово. В центральном зале мавзолея собрались члены партийной комиссии и военные. Восемь офицеров сняли саркофаг Сталина с постамента и отнесли в лабораторию при мавзолее. Там тело переложили в подготовленный гроб.
По приказу Шверника с парадного мундира Сталина срезали золотые пуговицы и сняли звезду Героя Соцтруда. Все это отнесли в специальную охранную комнату, где хранились все награды усопших партийных деятелей. Вместо золотых на мундир спешно пришили латунные пуговицы. Дело было сделано, настала пора закрывать гроб и выносить его к Кремлевской стене. В этот момент у Николая Шверника сдали нервы и он зарыдал. К могиле его уже вел помощник.
Бетонные стены
В 22:15 все те же восемь офицеров вынесли гроб из Мавзолея и установили на подставку около могилы. Саму ее в тот момент спешно заканчивали укреплять. На дно была опущена железобетонная плита, стены тоже укрепили плитами. Лебедка держала последнюю плиту, которая должна была накрыть этот бетонный саркофаг сверху.
В это время полковник Тарасов, начальник хозотдела мавзолея, подошел к Швернику и кивнув на плиту, негромко сказал: “Николай Михайлович, может без нее? Как бы не сорвалась”. От мысли, что плита может упасть вниз и раздавить гроб с телом вождя, у присутствующих вытянулись лица. Шверник поспешно закивал головой: “Давай без нее”.
Гроб осторожно опустили в могилу. Некоторые из присутствующих по христианскому обычаю бросили вниз по горсти земли. После чего солдаты сноровисто принялись закапывать могилу. Когда все было сделано, сверху положили гранитную плиту с надписью «Сталин Иосиф Виссарионович 1879 – 1953». И только в 1970 году ее заменили на памятник.
Все как было
Примечательно, что на перезахоронении не присутствовал ни один из родственников Сталина – ни сын Василий, ни дочь Светлана. Их просто не поставили в известность.
В течение ночи мавзолей и Красную площадь привели в порядок. Саркофаг с телом Ленина установили в центр зала – там, где он и находился до 1953 года. Фанерные декорации вокруг мавзолея демонтировали, а гранитные буквы над входом надежно задрапировали. И уже утром 1 ноября 1961 года доступ в мавзолей был открыт. Напрасно Никита Сергеевич опасался народных волнений — ничего такого не было, народ отнесся к перезахоронению великого вождя абсолютно равнодушно.
А спустя десять лет настала очередь и Хрущева. Смещенный в 1964 году со всех постов, после своей смерти он был скромно похоронен на Новодевичьем кладбище, там, где “развенчатель” культа личности так и не решился похоронить Иосифа Сталина.
