Как на самом деле выглядела царевна Софья

Раньше в школах был такой прием на уроке литературы — сочинение по картине. Бралось полотно русского или советского классика, например «Грачи прилетели» Саврасова или «Опять двойка» Решетникова, и весь класс старательно описывал детали, логически додумывая историю их происхождения.

Если бы кому-нибудь из учителей в ту пору пришла бы в голову мысль организовать написание сочинения по картине Репина «Царевна Софья Алексеевна», то результат бы получился предсказуемым. Ведь Илья Ефимович тщательно постарался в одном художественном произведении собрать все самые ходовые клише и стереотипы о единокровной сестре Петра I, которая управляла Русским царством семь лет. Это отчасти с его подачи в истории закрепился образ вульгарной бабищи-мясничихи, жестокой и ограниченной, обманом захватившей трон и за свое короткое правление так и ничего не добившейся.

Натурщицы Ильи Ефимовича

Говорить о художественной достоверности картины не приходится. Известно, что Репин в 1879 году для ее написания подыскал трех теток потолще да побезобразней: мать художника Серова Валентину Брегман, писательницу Елену Бларамберг и «некую портниху», имя которой осталось неизвестным. Соединенный портрет толстух удался. Мы видим простоволосую дебелую купчиху с бешеным лицом и выпученными глазами. Это, кстати, деталь неслучайная — Репин старался придать облику Софьи сходство с единокровным братом Петром, портреты которого изображали самодержца с глазами навыкате и несколько надутыми щеками.

Царевна одета в старинное русское царское облачение. Значит, она ретроградка с претензиями. Необъятный живот выставлен вперед, руки сомкнуты на груди — значит, жадная до власти. На заднем плане монашка, которая должна по идее быть тюремщицей Софьи, но выглядит явно затюканной. Вывод о жестокости царевны напрашивается сам собой.

И этот повешенный стрелец за окном. Известно, что Софью заточил в Новодевичий монастырь ее брат Петр после неудачного Стрелецкого бунта. Он же повелел повесить 200 стрельцов рядом с монастырем. Рядом, а не на его стенах. Как ему вообще могла прийти в голову мысль обвесить стены монастыря висельниками, аки елку новогодними игрушками?

Уродина или симпатичная?

Да, исторический живописец из Репина был никакой — это признавали даже его современники и почитатели таланта. Вспомните безумного Ивана Грозного после убийства сына, «Бурлаков на Волге», знаменитых в первую очередь чушью изображенного сюжета, или «Крестный ход» — «оргию скотоподобия» по словам Чуковского. Но и огульно обвинять живописца в искажении исторической реальности тоже нельзя. Ведь Илья Ефимович творил в те времена, когда в Российской империи официально поддерживался культ человека эту империю создавшего — Петра I. А Софья считалась исторической реакционеркой, якорем на ногах государства, тянувшего его на дно ретроградного болота.

Да и описание внешности царевны было под стать отношению к ней:

Она очень безобразна, имеет уродливое тело непомерной толщины, с головой, огромной, как подушка или котёл. На лице у неё растут густые волосы, на ногах — наросты и шишки, и ей теперь, по крайней мере, сорок лет.

Автор этих строк — Фуа де Невилль, которого называли французским дипломатом. На самом деле «дипломат» по поручению польской короны собирал в Москве сведения о переговорах России и Швеции, то есть, по сути, был шпионом. А еще и лжецом, так как во время пребывания в Москве Софью он не видел и судить о ее внешности не мог. По сути, «Записки о Московии» Фуа де Невилля — это сборник великосветских сплетен, не более.

Против слов француза можно выставить свидетельства других иностранцев. Например, шотландца Джона Перри: «Царевна София, соперница Петра — красивая молодая девица». Или немецкого офицера Филиппа Иоганна Страленберга: «Софья имеет приятную внешность, её можно назвать настоящей красавицей».

Но фокус в том, что и эти люди Софью в живых не видели. Получается, ситуация патовая — одни называют царевну красивой, другие уродиной. Где правда?

Можно, конечно, сослаться на картины других живописцев, изобразивших, в отличие от Репина, Софью в приглядном свете. Есть портрет неназванного художника XIX века, на котором показана утонченная особа. А есть картина неизвестного художника примерно 1687 года, которая хранится во французском Версале. Она называется «Софья Алексеевна, регент России». Нет оснований верить тому, что на портрете именно царевна, хоть она изображена и в русской одежде (даже в кокошнике).

Медийная компания Софьи

Получается, как реально выглядела Софья, мы никогда не узнаем? Не совсем так. Истории повезло — в 1689 году на излете своего правления царевна задумала смелый политический шаг. Сейчас бы это назвали медийной компанией по повышению популярности политика в глазах народа. А тогда это были «печатные листы» — своего рода прокламации-листовки, призванные объяснить народу, почему Софья лучше всех, а ее правление несет народу процветание и благоденствие.

Сюжет был прост — изобразить царевну в окружении семи фигур, олицетворяющих христианские добродетели. Это были «Целомудрие», «Правда», «Благочестие», «Щедрость» и другие.

Задумка смелая, что и говорить, ведь рисование портрета категорически не одобрялось православной церковью. И если с парадными портретами мужчин-самодержцев она как-то мирилась, то «снятие парсуны» (рисование человека) с женщины вообще было событием немыслимым и переходило все границы. Неизвестно, как Софья смогла договориться с православными отцами, зато известно, что для рисования царевны был приглашен из Чернигова художник и гравер Леонтий Тарасевич. Он награвировал на доске изображение Софьи Алексеевны в короне с державой в руках и в окружении фигур-добродетелей. После «печатные листы» с ее изображением были изготовлены в Амстердаме в мастерской Авраама Блотелинка в количестве несколько тысяч экземпляров.

Приказано забыть

И что же мы видим на парсуне? Красавицей Софью назвать уж точно нельзя. Но и уродиной тоже. В лице заметна решительность и даже своего рода обаяние. И уж, конечно, в помине нет всего того, что нагородил француз де Невилль. Кому-то Софья Алексеевна даже может показаться симпатичной, во всяком случае ей самой изображение понравилось, так как «печатные листы» из Амстердама в количестве нескольких тысяч штук попали в Россию.

И были уничтожены после воцарения Петра и заточения Софьи в монастырь. Брат открыл настоящую охоту на портреты — они безжалостно изымались и уничтожались. А владельцев, которые их осмеяли утаить от власти, называли «ворами против государства» и безжалостно наказывали. В результате парадных оттисков на дорогих тканях не осталось вовсе, а из бумажных сохранилось только два, и те в Нидерландах.

Вот так память о Софье начала стираться на высшем государственном уровне уже в конце XVII века. А потом в истории укоренилось мнение о ее политике, как об оковах на ногах России, которая всеми силами старалась стать просвещенной и цивилизованной. Бонусом к исторической неправде прилагалось художественное враньё живописца Ильи Репина. Это во многом благодаря ему изображением царевны в образе дурной простоволосой бабищи с безумными глазами и ограничилось представление людей об этой женщине и ее роли в отечественной истории.

Софья Алексеевна свое семилетнее правление проходила в титуле «благоверной царевны и великой княжны». Ее судьбу отчасти повторила и настоящая русская царица — последняя в этом титуле, которой тоже досталось от «просвещенного» Петра 👇: