Если государство первым начинает войну, вторгшись на территорию другой страны, кем его считать — жертвой или агрессором? Ответ очевиден, но не стоит с ним спешить. Может быть, нападение — это отчаянная попытка маленького народа отстоять свои права. А может и самоубийственный просчет правителя, уничтоживший почти до основания целую нацию.
В этой войне полегло 90% всех мужчин одного государства. В ее конце под ружье становились даже 13-летние дети, а компанию им составляли глубокие старики и инвалиды без конечностей. Что это за страна? Маленькое южноамериканское государство Парагвай, чья война одновременно против трех соседей вошла в Книгу рекордов Гиннесса как одна из самых кровопролитных в истории.
Маленький, самостоятельный, независимый
К Парагвайской войне до сих пор неоднозначное отношение в самой этой стране, что уж говорить про мировую историю, которую пишут люди. В зависимости от воззрения авторов, жестокий военный конфликт, развернувшийся в середине XIX века, представляется либо как следствие агрессивной политики парагвайского лидера, либо как геноцид народа, посмевшего бросить вызов сильным державам. Избегая полярных точек зрения, попробуем рассказать об этом пятилетнем военном конфликте отстраненно и объективно. Но без предпосылок не обойтись, поэтому вначале о том, что же привело к кровавой бане в центре Южной Америке.
А привел к ней клубок противоречий между тремя странами — Бразилией, Аргентиной и Парагваем. Выражались они в конкуренции за рынки сбыта, за геополитическое влияние в регионе и в территориальных претензиях. Парагвай в этой троице был государством особым. Получив независимость от Испании в 1811 году, он развивался как автаркия (экономический режим, предполагающий полное самообеспечение), и делал это неплохо. Под руководством сменявших друг друга диктаторов (в данном слове нет ничего плохого, это современная история его так скомпрометировала) страна к середине XIX века оказалась наиболее развита в экономическом плане. Аграрная Аргентина и полуфеодальная Бразилия даром, что обладали куда большими природными ресурсами, значительно отставали от индустриального Парагвая с его железными дорогами, металлургией, связью, текстильной и пищевой промышленностями.
На момент войны страной правил Франсиско Солано Лопес — диктатор во втором поколении, уделявший большое значение милитаризации страны. Именно при нем армия Парагвая стала самой боеспособной на континенте. Но, как и любому военному (а Лопес получил соответствующее образование в Европе), ему хотелось опробовать вооруженные силы в деле, и территориальные конфликты с соседями были хорошим для этого предлогом.
Против всех
На самом деле в начале войны был повинен четвертый актор этой истории — маленький Уругвай, в котором власть была хрупка и ненадежна. Несмотря на формальную независимость, его правительство в значительной мере контролировалось Бразилией, что не нравилось оппозиции. В 1864 году в стране произошел переворот, к власти пришли консерваторы. Бразилия посчитала необходимым вмешаться в ситуацию и вернуть все как было. Для этого она ввела в Уругвай войска. Новая власть попросила защиты у Парагвая, тот не отказал. Вот с этого и начался конфликт, который и получил в истории название Парагвайская война.
Почему именно Парагвайская? Да потому что главным «задирой» на континенте оказался Франсиско Лопес. Верный союзническим обещаниям помощи Уругваю, он объявил Бразилии войну и вторгся в ее провинцию Мату-Гросу. Но этим действием Лопес решал свой давний территориальный спор с соседом, а ведь надо было помогать Уругваю. И поскольку общей границы у стран не было, Лопес попросил Аргентину пропустить свою армию через ее территорию. Аргентина отказала. Тогда Солано Лопес объявил войну и ей.
И поскольку в конфликт оказались втянуты уже три стороны, было бы логичным, что две из них объединятся против третьей. Так и есть — в апреле 1865 года Бразилия и Аргентина заключили военный союз против Парагвая. В него вскоре вошел и Уругвай. Да, тот самый, который просил у Парагвая помощи и был его союзником. Парадокс? Ничуть. Пока Лопес разбирался с бразильцами, решая свои территориальные споры, армия этой страны все-таки вошла в Уругвай и вновь сделала его лояльным, приведя к власти новое правительство.
Боевые действия
Кажется, что Парагвай самоубийственными действиями своего диктатора загнал себя в ловушку — выстоять против трех стран, которым ты объявил войну, непросто. Однако Лопес торжествовал, ведь начало войны складывалось полностью в его пользу. Он атаковал одновременно Бразилию на севере и Аргентину на юге. Оттяпав солидные куски их территории, Лопес поспешил на юго-восток в ставший враждебным Уругвай. Сил и средств у него хватало — армия Парагвая состояла из 50 тысяч постоянных бойцов и 25 тысяч мобилизованных. Сверх того, экономика быстро перестроилась на военные рельсы, а общее настроение в стране было патриотичным. Парагвайцы действительно обожали своего правителя и восторженно приветствовали каждый его шаг.
А что же Тройственный союз? Он был ошеломлен натиском Парагвая. Общая армия трех стран составляла 25 тысяч человек и поначалу не имела военного преимущества. Но вскоре Аргентина и Бразилия поспешно собрали рекрутов и двинулись в ответную атаку. Параллельно они объединили усилия и ценой больших потерь смогли остановить продвижение войск Лопеса в сторону Уругвая.
Поскольку дорожная сеть в районе боевых действий была развита слабо, огромное значение приобретал контроль над реками. Ключевое сражение первого этапа войны состоялось летом 1865 года на реке Парагвай, где произошла битва бразильского и парагвайского флотов. Лопес там потерпел сокрушительное поражение, потеряв больше половины своих кораблей. Он отступил, а Бразилия получила возможность двигаться дальше по реке к самым границам Парагвая.
Вот тут-то и проявились все недостатки армии Лопеса. Несмотря на размеры, дисциплину и преданность диктатору, армия оказалась небоеспособной в серьезных сражениях. Ей катастрофически не хватало грамотного командования — из всего офицерского корпуса только у самого Лопеса было военное образование, остальные его генералы и полковники имели весьма смутное представление о тактике и стратегии. Отсюда неудачи в сражениях и отступления, порой переходившие в тотальное бегство. Муштра муштрой, но армия Парагвая не умела воевать — этот факт признается всеми военными историками.
У Тройственного союза ситуация была такая же по части боевого опыта, но у него: во-первых, было откуда черпать ресурсы; во-вторых, имелись офицеры с военным образованием. Поэтому уже осенью 1865 года войска коалиции подошли к границам Парагвая, а на следующий год перешли их.
Легкой прогулки по чужой территории не вышло — приграничные парагвайские крепости были хорошо укреплены. Потратив почти два года (!) на их осаду, лишь весной 1868-го бразильско-аргентинская армия смогла взять самую крупную парагвайскую цитадель Умайту. После этого дорога на столицу город Асунсьон оказалась открытой.
Дети с мачете
К тому времени Лопес, потеряв свои лучшие войска, перешел к «тотальной войне», став призывать на военную службу подростков и стариков. Это моментально сказалось на экономике — работать стало некому, посевные площади сократились, значительно упало поголовье скота, встала промышленность и на страну надвинулся голод — нехватка продовольствия ощущалась не только в тылу, но и на фронте. Еще хуже дела обстояли с обмундированием и с производством боеприпасов.
В военном плане после падения Умайты все полетело в бездну. Уже через шесть месяцев войска коалиции взяли парагвайскую столицу. Казалось бы всё, конец войне, но не тут-то было. Лопес бежал на север, попутно объявив очередную мобилизацию. Это выглядело сущим безумием, но в строй вставали мальчишки 10–13 лет, а также инвалиды, ранее комиссованные по ранениям. Им нечего было есть, нечем воевать, у них не было даже одежды. Фактически последнюю армию Лопеса составляли изможденные дети и седые старцы в набедренных повязках со ржавыми мачете в руках.
Готовность Франсиско Лопеса воевать до последнего парагвайца поражает, и именно поэтому часть историков считает Парагвайскую войну не битвой за независимость, а настоящим геноцидом народа. Однако их оппоненты возражают, что население Парагвая, включая самое молодое и старое, вставало в ряды армии сознательно и по собственному желанию, а не по призыву президента.
Как бы то ни было, дальнейшие события войны стали агонией Франсиско Солано Лопеса. Не имея возможности вести полноценные боевые действия, он перешел к партизанской тактике, но и в ней не достиг успеха. В мае 1870 года его убили на северо-востоке страны при форсировании реки Акидабан. По легенде перед смертью он успел выкрикнуть: «Я умираю за Родину».
Последствия
Только после смерти Лопеса пятилетняя война наконец-то закончилась. И чем же обернулась эта история для самого Парагвая? Точных данных нет, но согласно консенсусным оценкам, страна потеряла 300 тысяч человек из своего полумиллионного населения. Наиболее катастрофическими оказались последствия для мужчин — от пуль, ранений и сопутствующих болезней их умерло 90%.
Со времен Средневековья ни одно государство в мире не испытывало столь сокрушительного демографического удара. На этом фоне полный упадок экономики и потеря 40% территории кажется не такой ужасной проблемой. И хоть Парагвай сохранился как независимое государство, на долгие годы он оказался в социальной и экономической яме, из которой выбирался добрую сотню лет.
Вот чем закончилась попытка одного человека сделать страну великой и прославиться в веках. К слову, Лопес и прославился — в Парагвае его считают национальным героем, мучеником и освободителем. Только от чего?
С причинами Парагвайской войны так или иначе все понятно. Но мировая история полна конфликтов между странами, которые начинались по таким пустяковым поводам, что без смеха и недоумения на них и не взглянешь: 👇
