Много вы знаете российских эксклавов, которые «заперты» со всех сторон чужой территорией? Первой на ум приходит Калининградская область, и, пожалуй, всё… Но регион с географической точки зрения полуэксклав, так как имеет сообщение с родиной по морю. А вот так, чтобы со всех сторон суша, да не своя, а чужого государства?
Есть такое место, и оно действительно похоже на капельку — всего 4,5 кв. км российской земли, расположенных в Гомельской области Республики Беларусь. Полностью изолированная от «большой родины», отделенная двумя километрами топких болот, эта территория — нежилая земля. Хотя, когда рванула Чернобыльская станция, в двух деревнях этого эксклава жило более сотни человек.
Купленная земля
Все началось в 1907 году, когда из деревни Добродеевки уехали по вербовке в США два десятка ее жителей. Трудились на шахтах в Питтсбурге, а в 1912 году, заработав денег, вернулись на родину. Решили прикупить земли, да развить свое хозяйство, но в окруженной лесами Добродеевке селиться было негде. Тогда русские «американцы» прикупили землицы у местного коммерсанта Шведова. Только оказалась она в четырех километрах западнее родного села в урочищах Медвежья Дубрава и Санина Поляна. Вот так и появились две деревни, расположенные близко друг к другу.
После прихода советской власти и образования границ Белорусской ССР, жители деревень Медвежье и Саньково не захотели разлучаться с родственниками из Добродеевки. Поэтому и остались в составе России. И тогда это был еще не «остров», а небольшой такой «полуостров», который с российской Добродеевкой соединялся российским же перешейком.
Белорусским он стал по неведомой прихоти чиновников после окончания Великой Отечественной. Тогда границы пересмотрели в очередной раз и «отрезали» жителей двух деревенек от их малой родины. Никого тогда это не взволновало. Подумаешь, у одних в паспорте Брянская область РСФСР, у других — Гомельская Белорусской ССР. И что, как это мешало общению и коммуникации? Да никак.
Опаленная история
Вот так и жили и развивались Медвежье и Саньково, отделенные от РСФСР условной границей. На оба поселения один колхоз — с фермой, конюшней, один клуб, магазин и одно кладбище. Даже фамилий всего четыре — Добродеи, Песенко, Молчановы и Справцевы. Итого полторы сотни человек с общей историей и опаленным войной прошлым.
Причем опаленным в буквальном смысле слова. Когда на советскую землю пришел враг, он в 1944 году сжег Медвежье и Саньково за то, что жители поддерживали связи с партизанами. «Был тогда в Саньково староста наш Справцев Севастьян, — рассказывала корреспондентам пожилая жительница Добродеевки. — У него дом был на самом краю деревни, и вот как немцы уезжали, он открывал окно на чердак, чтобы партизаны с леса видели, что немцев нет».
Но кто-то из местных проболтался фашистам, они нагрянули в деревню, старосту убили, а оба населенных пункта сожгли. Жителей не тронули, а в полном составе угнали их к железнодорожной станции, чтобы увезти в Германию. Однако врага уже вовсю гнали по советской земле, поэтому на станции немцам стало не до гражданских. Их распустили, и они лесами да болотами добрались до родного места. А там сплошное пепелище…
Чернобыль
Деревни отстроили заново, и к концу 70-х в Медвежьем жило около ста человек, а в Саньково — 80. А потом случился Чернобыль. По злой иронии судьбы накануне в деревни провели водопровод, отсыпали гравийку до Добродеевки, установили остановку. Только вот пустить автобус не успели — после взрыва в Чернобыле стало не до него, а в 1990-м жителей массово начали отселять.
Никто не противился, не упирался, люди понимали, что это не шутка. Жалко было только домашних животных, которых забирали и увозили на убой — с ними выезжать запретили. Переселились на свою «малую родину» в российскую Добродеевку. По словам специалистов, радиационный «хвост» ее не накрыл. Вот так и живут сейчас жители «островка» в тех местах, откуда уезжали на заработки их праотцы и откуда начиналась история этого необычного эксклава.
Козьими тропами
Ну а что же сама территория? Когда произошло размежевание советских республик, границу между Россией и Беларусью решили оставить как есть. А чего менять, тратить бумагу, издавать подзаконные акты, если территория эта зараженная, жителей не только на ней, но и в окрестностях нет, хозяйственная деятельность невозможна?
Как таковой российско-белорусской границы в тех местах нет и никогда не было. О том, что здесь размещается полноценный российский эксклав можно понять только по полусгнившему столбу с надписью «Белоруссия» на прибитой косо деревяшке. Следов двух деревень тоже нет, хотя среди буйной зеленой поросли можно разглядеть фундаменты домов и остатки гравийной дороги. Сама она частично ушла вниз и оказалась затоплена болотной водой.
Единственный признак «цивилизации» — местное кладбище, на могилки которого приезжают жители Добродеевки. Никто им въезд на опасную территорию не ограничивает, хотя знаки, поставленные в 1990 году об опасности и радиации, имеются. Люди идут «козьими тропами», обходя топкие места. Идут не только навестить усопших родственников, но и за ягодами и грибами. Да, этого нельзя делать по белорусским законам. Но на территории эксклава они не действуют, смеются местные жители.
Богатые недра
Что же думает власть о судьбе российской территории в Белоруссии, зачем ей нужен этот «затерянный остров»? Оказывается, тут не всё так просто. Недра эксклава богаты залежами мела. И власти Брянской области вот уже не первый десяток лет ищут инвестора, готового вложить средства в разработку месторождения в районе исчезнувших Медвежьего и Саньково. Причем, поскольку мел залегает довольно глубоко, то он не является радиоактивным.
Вот только найти желающих у чиновников не получается. Для властей Беларуси эта территория по-прежнему является опасной зоной (хотя раз в пять лет запреты пересматривают в сторону смягчения) и ни о какой хозяйственной деятельности в тех местах речи пока не идет. А российских бизнесменов отпугивает волчья глушь, отсутствие дорог и непонятный статус территории. Это сегодня здесь границы нет, но кто может гарантировать ее отсутствие через дюжину лет?
Вот так и лежит «капелька России» среди бескрайних белорусских болот-лесов. Почти забытая, никому не нужная, с богатыми недрами и не менее богатой историей. Остается только надеяться, что когда-нибудь она еще послужит большой России.
