Подготовка к секретному мероприятию шла чётко и слажена. На Красной площади деловито работали плотники, закрывая Мавзолей огромными фанерными щитами. За ними солдаты отдельного Кремлевского полка копали могилу. На саму площадь под предлогом репетиции парада 7 ноября стягивались войска и военная техника. А в мастерской художника Савинова вовсю трудились над полотнищем с огромными буквами «ЛЕНИН», которое должно было закрыть прежнюю надпись на гранитной усыпальнице.
Вечером 31 октября 1961 года всё было готово. В центральном зале Мавзолея собрались члены партийной комиссии и военные. Восемь офицеров с большим усилием сняли саркофаг Сталина с постамента и отнесли в лабораторию при Мавзолее. Туда же прошли и члены комиссии во главе с председателем комитета партийного контроля Николаем Шверником.
По его указанию с мундира Сталина срезали золотые пуговицы, пришив вместо них латунные. Их положили в специальный контейнер вместе с золотой звездой Героя Соцтруда, тоже снятой с кителя. Шверник оглядел придирчивым взглядом мумию вождя — вроде ничего не упустил.
В 22:15 всё те же 8 офицеров вынесли гроб из Мавзолея и установили на подставку около свежевырытой могилы. Сделана она была на совесть — на дне и по бокам бетонные плиты, рядом еще одна плита, которая должна была накрыть каменный саркофаг.
В это время полковник Тарасов, начальник хозотдела Мавзолея, подошел к Швернику и кивнув на плиту, негромко сказал: «Николай Михайлович, может без нее? Как бы не сорвалась». От мысли, что плита может упасть и раздавить гроб с телом вождя, у присутствующих вытянулись лица. Шверник поспешно закивал головой: «Давай без нее».
Гроб осторожно опустили в могилу, кто-то по христианскому обычаю бросил горсть земли. Солдаты принялись споро закапывать яму. Остаток ночи демонтировали фанеру и приводили Мавзолей в порядок. Утром следующего дня посетителей встречала надпись «Ленин» на кумачовом полотнище и одинокий саркофаг Ильича в центре зала. Всё, как и было до 1953 года.
