Жизнь советского легкоатлета Юрия Степанова оказалась короткой и насыщенной. Вот только яркие краски спортивной победы в ней сменила разнузданная травля, приведшая к трагическому финалу. В 25 лет он установил мировой рекорд, в 27 лишился рассудка, а в 31 покончил с собой в одиночестве ленинградской квартиры.
Всего за шесть лет до ухода из жизни имя Юрия Степанова гремело на всю планету. Еще бы — этот нескладный долговязый парень одним своим прыжком прервал 44-летнюю гегемонию американских прыгунов в высоту. А ведь заокеанские специалисты тогда всерьез говорили, что анатомическое строение славян никогда не позволит им преуспеть в таком благородном виде спорта, как прыжки в высоту. Их удел — это молот метать, издевательски заявляли они.
И когда 13 июля 1957 года в секторе для прыжков в высоту ленинградского стадиона “Динамо” случилась сенсация, она произвела эффект разорвавшейся бомбы. Однако шок длился недолго. Вскоре весь мир облетела фотография финского корреспондента, которая дала старт невиданной травли в истории легкой атлетики.
Полметра за полгода
Юра Степанов начал заниматься прыжками в высоту достаточно поздно — в 17 лет. Его личным рекордом были скромные 140 сантиметров. С этим показателем он и переступил порог прыжковой секции тренера Павла Гойхмана. Возраст наставника на тот момент всего на 3 года превышал степановский. Но все ученики называли его уважительно Павел Наумович, а в секции не было свободного места. Но все же тренер каким-то шестым чувством сумел разглядеть в застенчивом кудрявом парнишке хороший потенциал и взял его к себе в ученики.
Всего через полгода после начала тренировок Юрий Степанов улучшил свой личный рекорд на 45 сантиметров — преодолел отметку 185. Но этого было мало. Впереди маячила недостижимая пока высота в 2 метра. Через три года после начала занятий Степанов уверенно берет 1,95 метров. Его ждет Олимпиада в Мельбурне и личное соревнование с американцами, главной звездой которых был Чарльз Дюмас, установивший накануне мировой рекорд в 2,15 метра.
Однако незадолго до главных стартов планеты Степанов получил серьезную травму — разрыв задней мышцы поверхности бедра. Восстановиться он не успел. Впереди был долгий четырехлетний отрезок до следующей Олимпиады и Юрий после выздоровления приступает к тренировкам, постепенно увеличивая нагрузки.
Чемпионат СССР по легкой атлетике 1957 года должен был пройти в конце августа в Москве. А за месяц до него в родном для Степанова Ленинграде состоялось легкоатлетическое соревнование Ленинград-Хельсинки. В погожий летний день на трибунах собрались тысячи болельщиков, однако никто из них не ожидал, что станет свидетелем мирового рекорда.
“Секретная обувь”
25-летний Юрий Степанов взял высоту в 216 сантиметров, превысив рекорд американской звезды Дюмаса на 1 сантиметр. Даже советские арбитры не поверили своим глазам. Главный судья соревнований Александр Иссурин несколько раз лично замерил высоту планки, а потом еще трижды уровнем проверил сектор для разбега на предмет наличия или отсутствия уклона. Но все было по правилам — мировой рекорд состоялся в чистом виде.
А потом вместо триумфа для Степанова наступил настоящий ад. Финский журналист, присутствующий на соревнованиях, запечатлел кадр, на котором счастливый Степанов держит свои шиповки. На нем отчетливо видно утолщение на одной подошве. И тут началось…
Иностранные спортивные журналисты как с цепи сорвались, придумывая яркие заголовки, описывающие рекорд Степанова. Тут тебе и “секретные подметки”, и “Таинственная обувь”, и даже “туфли-катапульты”. Американская легкоатлетическая ассоциация прямо заявила, что это никакой не рекорд, а использование прыжковых туфель с наращенной подошвой — нарушение спортивных правил.
Вот только ни в одном из них нигде не запрещалась такая прыжковая обувь. Мало того, на ЧЕ-1954 швед Нильссон, поднявший планку до 2,11, тоже использовал шиповки на утолщенной подошве, чего и не скрывал. Да и у самих американцев их никто не замерял.
Тренер Павел Гойхман тогда спокойно объяснил, что такую прыжковую обувь на 11-миллиметровой подошве он придумал сам, чтобы уберечь ахиллово сухожилие от травмы. И лишь только потом он увидел, что это трамплин. Но его никто не слушал — западные спортивные газеты соревновались между собой в язвительных карикатурах, пытаясь представить советского спортсмена мошенником. Непонятную позицию заняла и Международная федерация легкой атлетики (IAAF), регистрирующая рекорды мира. Она медлила с утверждением, словно чего-то опасаясь.
“Я всем им докажу!”
Для самого спортсмена такая травля не прошла бесследно. И ладно бы западная пресса. В родной стране его соперники тоже начали подшучивать над рекордом, при случае не забывая всем напомнить при помощи чего он установлен. У Степанова началась какая-то черная полоса. Он замкнулся, ушел в себя, стал раздражительным. Тренировки то бросал, то начинал снова. Часто грубил, срывался на крик. Его можно понять — ни одно международное соревнование не обходилось без того, чтобы рекордсмена не заставили разуться и тщательным образом не замерили его обувь. Однажды это сделали прям перед стартом за секунду до разбега, остановив его свистком.
В какой-то момент Юрию удалось собрать волю в кулак и в 1958 году на легкоатлетическом соревновании “СССР — США” лично обыграть рекордсмена Дюмаса. Но, увы, уже без рекорда. Но зато IAAF зарегистрировала мировое достижение 1957 года. Казалось бы, черная полоса позади — рекорд официальный, прыгай дальше, готовься к Олимпиаде, живи и радуйся! Если бы все было так просто…
Больше повторить рекорд Степанову так и не удалось. А кривые улыбки и сочувственные вопросы из серии: “а чего ты больше так не летаешь?” никуда не делись. Парень просто не выдержал эмоциональной нагрузки. В 1959 году 27-летнего Степанова госпитализировали в одну из ленинградских психиатрических больниц с диагнозом “сильное психическое переутомление, психическое расстройство и мания преследования”.
Его друг и коллега легкоатлет Юрий Кульков, навестил Степанова в клинике. Позже он рассказывал, что спортсмен ходил по общему коридору, подпрыгивал и постоянно повторял одно и то же: “Я всем им докажу!”. Товарища при этом Юра не узнал.
Из больницы его выписали инвалидом третьей группы. Хотел было вернуться к тренировкам, но не пошло. Со стороны казалось, что Степанов потерял веру в собственные силы — нет того огонька, нет блеска в глазах, нет порыва в движениях. Походив два месяца, он забросил тренировки. Стал пить, да сильно. Ушла жена, забрав дочку. В 1961 году Степанов вновь угодил в психушку. Кратковременный курс лечения, выздоровление, выписка, одиночество…
В 1963 году у Юрия Степанова вроде бы начала налаживаться жизнь. Павел Гойхман рассказывал, что у спортсмена появилась девушка, он обсуждал с тренером планы возвращения в большой спорт. Но полноценной жизни не получилось — 13 сентября 1963 года Юрий Степанов добровольно покинул мир через две недели после своего 31-летия. По некоторым данным его обнаружили в алой майке с гербом СССР на груди, той самой, в которой он выступал на соревнованиях…
