Есть на севере Кольского полуострова невысокий горный хребет с черными гранитными скалами, которые поблескивают песчинками кварца под скупыми лучами солнца. Муста-Тунтури — черная тундра в переводе с финского. На нем не растет ничего, кроме редких кустарников, густой щетины мха и островков красных северных ягод. Казалось бы, заповедное место — неприветливое, промозглое, укрытое вечным туманом, редко посещаемое человеком. Но нет. Внимательный наблюдатель без труда заметит среди камней и густой поросли мха инородные артефакты — покореженные ржавые осколки, патроны, вертушки от артиллерийских мин, огневые точки, полуразрушенные блиндажи.
Именно здесь, по хребту Муста-Тунтури во время Великой Отечественной войны проходил самый северный рубеж советской обороны, который враг не смог одолеть в течение 1195 дней. Мало того, это единственный участок советской границы, от которого немцы так и не смогли попасть вглубь СССР.
Северный бросок
Муста-Тунтури — хребет, который отделяет полуостров Средний и вместе с ним полуостров Рыбачий от «материка», сиречь Кольского полуострова. Расположенный совсем рядом с Норвегией и Финляндией, он одно время был настоящей границей. Однако после советско-финляндской войны полуострова отошли к СССР, и граница сдвинулась на шесть километров западнее. Именно она и приняла первый удар гитлеровцев в Заполярье в конце июня 1941 года.
Вдоль побережья Баренцева моря продвигались части корпуса «Норвегия», состоявшего из горных егерей (подразделения вермахта, обученные для ведения боевых действий в горной местности). В его составе находились австрийцы, специально отобранные из жителей городков и деревень у подножия Альп. Расчет немецкого командования был очевиден — овладеть полуостровами Средний и Рыбачий и тем самым получить контроль над Кольским заливом. А на его берегах стоит единственный незамерзающий северный порт Советского Союза Мурманск.
Смяв несколько пограничных застав, егеря вышли к хребту Муста-Тунтури. Они сходу намеревались преодолеть его и не сбавляя темпа овладеть полуостровом Средний, а через него и Рыбачьим. Эдакий северный блицкриг, короткий, быстрый и победный. И ведь все условия для его проведения имелись, в том числе и тактический просчет советского командования. Оно полагало, что противник нанесет удар с моря, поэтому основные силы обороны сосредоточило на Рыбачьем в ожидании немецкого десанта. И когда враг атаковал с суши, его на хребте встретили 150 бойцов Красной Армии, многие из которых были новобранцами. А наступали на них 2000 егерей, обученных военным действиям в экстремальных условиях.
Гранатная война
Советские бойцы не только смогли остановить врага, но и продержались до прихода подкреплений с суши и с моря. Прямо на голых камнях они оборудовали огневые точки, буквально вгрызаясь в каждый метр земли. Сам хребет Муста-Тунтури высотой 262 метра состоит из нескольких цепей гранитных холмов с ложбинами между ними. Причем с южной стороны все склоны ровные и большей частью пологие, а вот с северной наоборот скалистые и отвесные. Достаточно легко взобравшись на ближайшие высоты, егеря на этом остановились. А точнее их остановил огонь советской артиллерии и самоотверженность солдат.
Немцы штурмовали Муста-Тунтури до конца сентября 1941 года. Раз за разом терпя неудачи, они с наступлением холодов прекратили попытки и стали окапываться на занятых рубежах. Началась позиционная война. «Гранатная» — так ее называл генерал Сергей Кабанов, командующий Северным оборонительным районом Северного флота (т. е. всей советской обороной на полуостровах Рыбачий и Средний).
На северных склонах хребта располагалось в семи опорных пунктах наше боевое охранение. На южных склонах, более отлогих и выгодных, — противник. Между ним и нашими опорными пунктами — ничейная полоса шириной всего 50–60, а кое-где и 25–30 метров — расстояние броска ручной гранаты из положения лежа! Гранатные бои шли ежедневно. Слышно все, что делается у нас и у фашистов, отлично.
Кабанов С. И. Поле боя — берег. — М.: Воениздат, 1977.
Занимая господствующие высоты, враг хорошо просматривал ближние тылы советских войск. Доставлять боеприпасы, продукты, эвакуировать раненых приходилось под его интенсивным огнем. Также рискуя жизнью, советские бойцы продолжали вгрызаться в каменистую землю, строя укрепления и огневые точки.
Под прикрытием Гитлера
А сделать это было очень непросто, приходилось идти на различные хитрости и ухищрения. Краевед и поисковик Михаил Орешета в своей книге «Осиротевшие берега» приводит рассказ сапера Николая Абрамова. Как-то в разговоре с пришедшим чинить связь бойцом солдаты посетовали на то, что приходится укрываться от вражеских пуль буквально локтями — немец не дает поднять голову, чтобы построить блиндаж. На любой стук по дереву тут же прилетает мина или шпарит пулеметный огонь. Находчивый связист предложил выход. Он принес из лазарета в тылу две белых застиранных простыни, сшитых между собой в большое полотнище. А потом нарисовал головешкой из костра портрет Гитлера. Фюрер получился вполне натуралистичный — с усиками, косой челкой, и требовательным взглядом выпуклых глаз.
Ночью матросы перетащили полотнище на нейтральную полосу и установили его рядом с погранзнаком, повернув лицевой стороной к немецкой линии обороны. С рассветом егеря увидели перед собой изображение фюрера. Что делать? Стрелять по Гитлеру нельзя, снять творение не дают советские пулеметчики. Два дня красовался портрет фюрера на Муста-Тунтури, за это время саперы под его прикрытием успели построить два отличных дота.
История похожа на военную байку, но именно из таких вот эпизодов и строилась вся трехлетняя оборона Муста-Тунтури. За это время егеря несколько раз пытались овладеть высотой и прорвать советскую оборону. Хребет был в огне почти все 1200 дней, что длилось противостояние, но рубеж не сдвинулся вглубь полуострова ни на метр. В то время как на других участках фронта враг продвинулся до Волги и Кавказа, на неприметной гранитной высоте около самого моря он прочно увяз до осени 1944 года.
Повторили подвиг Матросова
10 октября началась Петсамо-Киркенесская операция, известная в советской историографии как «десятый сталинский удар». Он был нацелен на уничтожение 19-го горно-стрелкового корпуса вермахта, окопавшегося на севере Кольского полуострова. Освобождение хребта Муста-Тунтури стало одним из эпизодов операции. Немцы сопротивлялись отчаянно, минировали дороги, контратаковали и даже применяли психологические приемы. Лев Журин, историк-поисковик, рассказывал об одном из эпизодов, когда враг в надежде на потерю бдительности разбросал по дороге два мешка фальшивых денег. Ни один из советских бойцов не обратил на провокацию ни малейшего внимания. Да и глупо было бы надеяться, что красноармейцы кинуться набивать карманы. Какая может быть корысть, когда человек освобождает родную землю от захватчиков?
Были на хребте Муста-Тунтури и подвиги. Навеки в историю вписаны имена Алексея Клепача, Леонида Мустейкиса, Петра Бобрецова и Александра Данильченко. Во время штурма испещренной дзотами и блиндажами обороны противника они повторили подвиг Александра Матросова, закрыв телом амбразуры вражеских огневых точек.
Память
Впервые отряд волонтеров, которые занимались поиском и захоронением не вернувшихся с войны советских солдат, появился на Муста-Тунтури в 1975 году. По их словам, весь хребет был усыпан гильзами и неразорвавшимися снарядами, а в катакомбах и окопах находились останки красноармейцев.
С тех пор на Муста-Тунтури установлено два десятка памятников, а каждая высота помимо своего географического названия носит имя кого-то из защитников — Хроминская, Верино гнездо (в честь единственной женщины-снайпера Веры Коротиной), высота Рябцовского, высота Гарифуллина. Но важна не только память. На этих черных неприветливых скалах среди окопов и блиндажей происходит феноменальное погружение в события тех дней. Кажется, что нет больше на земле другого такого места, где эхо страшной войны до сих пор звучит так отчетливо, как на хребте Муста-Тунтури — самом северном рубеже Великой Отечественной, который так и не поддался врагу.
