Построить большой современный город на болоте, в месте, которое постоянно затапливало нагонными волнами Финского залива, было весьма амбициозным планом для Руси XVIII века. Тем не менее Петр I с ним справился. Но почти четверть столетия Санкт-Петербург представлял собой огромную строительную площадку, на которой возводились, в том числе, и деревянные здания.
Вот они-то и беспокоили самодержца. Он хотел, чтобы город святого Петра был целиком каменным, но сделать это оказалось весьма непросто. Причина заключалась вовсе не в материале (хотя кирпичные заводы России можно было пересчитать по пальцам одной руки), а в опытных каменщиках. Они совсем не горели желанием ехать в неведомое доселе северное болото и по колено в воде формировать облик города.
Петр вышел из положения решительно, атаковав проблему с присущим ему наскоком. 20 октября 1714 года появился указ, запрещавший везде, кроме Санкт-Петербурга, каменное строительство. Легким росчерком пера царь лишил работы тысячи каменщиков по всей стране. Расчет был прост — оставшись без заработка, мастера потянутся в Санкт-Петербург, где тем же самым указом предписывалось возводить только «образцовые дома».
Но не тут-то было. Столпотворения мастеров так и не возникло, и тогда потерявший терпение самодержец повелел свозить их на строительство силой. Что же касается самого запрета, то его повсеместно нарушали не только в провинции, но и в крупных городах. Причем послабления давал сам Петр, сначала исключив из этого списка Москву, потом новые монастыри, а затем и другие значимы города.
И если вся Русь запрет на каменное строительство пережила, даже не заметив его, то в самом городе на Неве дела обстояли хуже. Царь находился всегда рядом, ослушаться его боялись, поэтому и придумывали разного рода хитрости. Например, на свежий деревянный дом лепили сверху тонкий слой глины и раскрашивали его «под кирпич». При быстрой езде невозможно было отличить этот эрзац от капитального строения. Но бывало и так, что штукатурка отваливалась в самый неподходящий момент, и тогда «художники» лишались жизни по приказу сердитого царя.
