Вечером 11 октября 1931 года в особняке бывшего банкира Рябушинского, а ныне полновластной резиденции пролетарского писателя Максима Горького, ждали гостей. И они не замедлили явиться. Представительная делегация в составе Сталина, Молотова и Ворошилова пришла к Горькому просто так. Заглянули, что называется, на огонек.
Чем потчевал буревестник революции столь высоких гостей, осталось за кадром. Зато хорошо известно о пище духовной. Она, а вернее реакция Сталина, в истории сохранилась надолго, и впоследствии цитировалась и тиражировалась по любому поводу.
Лучший друг всех писателей попросил Горького прочесть что-нибудь из произведений. И сам же предложил его раннюю юношескую поэму «Девушка и смерть». А выслушав Алексея Максимовича, взял у того из рук томик и на последней странице размашисто и наискосок начертал:
Эта штука сильнее чем «Фауст» Гете (любовь побеждает смерть).
Ох, уж эта фраза, сколько на ее долю досталось мытарств и приключений. Во-первых, вождь написал ее без запятой и — к ужасу корректоров — без мягкого знака в слове «любовь». И если пунктуационную ошибку бережно тиражировали, то вот с «любовю» долго цацкались. Первоначально фразу вставили в школьные учебники в том виде, в каком ее написал отец народов, чем создали опасный прецедент. Ведь теперь, делая в слове ошибку, можно было ссылаться на товарища Сталина. Второе издание БСЭ сталинскую «любов» смягчило, и по этому поводу даже есть отдельная байка. Мол, мягкий знак на оригинале дрожащей рукой вписала научная сотрудница музея Горького, когда книгу разрешили выставить в экспозиции.
Кое-кто из биографов Сталина склонялся к мысли, что вождь просто куражился, ибо был нетрезв. Однако всех их опроверг мастер пролетарского соцреализма Анатолий Яр-Кравченко в своей картине «А.М.Горький читает 11 октября 1931 года И.В.Сталину, В.М.Молотову и К.Е.Ворошилову свою сказку «Девушка и смерть»». Никаких веселящих жидкостей на столе и близко нет. Один лишь скромный пролетарский чай и благопристойные шанежки.
