Встреча 16-летнего Пушкина и именитого поэта Гавриила Державина не имела в реальности такого условно-символичного значения и уж совсем в ней не было ничего театрального. А ведь глядя на картину Ильи Репина, слушая экскурсоводов и читая об этом событии в учебниках, мы думаем именно так.
20 января (8-е по старому стилю) 1815 года. Седой солидный Державин за столом комиссии на переводном экзамене по изящной словесности в Царском лицее, который готовил высших государственных служащих России. Вокруг родители гости, стоит приглушенный шепот. Экзамен тянется долго, все утомлены, Державин начинает дремать.
— Александр Пушкин — вызывают следующего лицеиста.
Живой курчавый юноша бойко подходит к столу и просит дозволения прочитать свое стихотворение «Воспоминания в Царском Селе». Ему разрешают, и он начинает вдохновленно декларировать. Державин с трудом приподнимает седую голову:
— Господа, это истинная поэзия! — слышится его голос. Все восхищены. Державин приподнимается и хочет расцеловать Пушкина — своего достойного преемника и будущее «солнце русской поэзии».
В действительности же все происходило менее красочно, хотя и почти не отличалось от нарисованной Репиным картины. Об этом есть воспоминания самого поэта.
«Державин приехал. Он вошел в сени, и Дельвиг услышал, как он спросил у швейцара: «Где, братец, здесь нужник?» <> Он был очень стар. Сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно; глаза мутны; губы отвислы».
Но несмотря на такое фривольно-юмористическое описание именитого поэта, лицеист Пушкин был вовсе не легкомыслен и весел. Саша волновался, ведь для него экзамен был важнейшим событием в жизни, некой ступенью, которая переводит его из пажей в рыцари. Вот он пишет далее:
«Наконец вызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания» стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом — Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять Меня искали, но не нашли».
