Высокие сосны трещат от стужи, косматая зима разбивает комья снега о палубы вмерзших в лед кораблей. Непрестанный ветер гонит сухой снег по Ботническому заливу, завихряясь над «бараньими лбами» темно-красных камней. Это Аландские острова, заселенные некрасивыми, но добродушными людьми — краснощекими женщинами с огрубевшими руками и охрипшими косматыми мужиками.
Вот так описал эту местность Константин Паустовский в своей «Северной повести». Но оказавшись сегодня на Аландском архипелаге, понимаешь, насколько воображаемый образ далек от реальности. Причем даже с поправкой на время — едва ли Аланды были такими мрачными и колючими даже во время столетнего русского господства. Но именно оно заложило основы современного процветания этого кусочка финской земли и тех парадоксов, которые отличают Аландские острова.
Русский след
Парадоксов? Их здесь немало. И вот первый. Находясь в составе Финляндии, Аландские острова живут своей независимой жизнью. Они имеют парламент, правительство, флаг и герб. Население освобождено от воинской повинности, да и вообще не знает финский язык, так как изъясняется исключительно по-шведски. Парадокс второй: Аланды являются самым зажиточным регионом Финляндии, но при этом на островах нет ни вилл, ни коттеджей, ни небоскребов из стекла и бетона. Местные миллионеры предпочитают жить в аккуратных скромных деревенских домиках, а вместо машин ездить на велосипедах. Парадокс третий: принадлежностью к Финляндии и своим процветанием Аландские острова обязаны вовсе не соседней Швеции, а России, которая оставила глубокий след в истории архипелага.
Русские войска под командованием князя Багратиона в 1809 году совершили марш-бросок по замерзшему Ботническому заливу и заняли весь Аландский архипелаг, принадлежащий в ту пору шведам. Полгода спустя Российская империя заключила Фридрихсгамский мир, закончив пятую по счету и последнюю в истории русско-шведскую войну. Победа осталась за императором Александром I, и в качестве трофея ему отошла вся Финляндия вместе с Аландскими островами.
Архипелаг располагался в стратегически очень важном месте — прикрывая собой Ботнический залив, он еще и сторожил морскую дорогу в Санкт-Петербург. Поэтому превращение островов в военную твердыню было естественным шагом. Россия начала строить на них военную базу — крепость Бомарсунд, но не успела довести ее до ума к началу очередной войны. На сей раз Крымской.
Англо-французская эскадра в 1854 году сначала намеревалась атаковать Кронштадт, но потом переместила фокус внимания на Бомарсунд, который был ближе. После двух недель боев так и недостроенная крепость пала, а два года спустя на Парижской мирной конференции Российскую империю вынудили признать Аландские острова демилитаризованной зоной. Таковыми они остаются и поныне. И даже две последующих войны — зимняя советско-финляндская и Великая Отечественная — не поменяли статус Аланд. После Октябрьской революции архипелаг отошел Финляндии, за демилитаризованный статус стали отвечать уже финны. А Россия следила за этим.
И, к слову, продолжает делать это и сегодня. На Аландских островах расположено консульство РФ. И его необходимость продиктована отнюдь не туристическим наплывом соотечественников, а именно старыми, еще советскими, договоренностями. Здание консульства — едва ли не единственное, которое огорожено забором в аландской столице городе Мариехамне.
Страусы, кальвадос и богатые люди
Мариехамн — очень миниатюрный город, в котором проживает всего 11 тысяч человек. Даже его главная улица застроена домами в один-три этажа, поэтому ничего не заслоняет обзор, и с любой точки города видно море. Гуляя по улицам, вдыхая полной грудью соленый воздух и глядя на миниатюрные приземистые домики, разукрашенные по северной традиции, даже не верится, что этот город называют банковской столицей Скандинавии, которая по репутации своих финансовых заведений не уступает хваленой Швейцарии. Отчасти поэтому на Аландских островах живет много зажиточных людей, ведь финансовые услуги — прибыльная сфера, а для местной экономике они служат вторым по значимости столпом.
А какой же первый? Пальма первенства принадлежит судоходству. И хоть Аланды выглядят со стороны как россыпь камней и скал в море, а никак не солидный порт с танкерами и сухогрузами, крупные судоходные компании севера Европы прописаны именно здесь. А это большие налоги в бюджет и уровень жизни островитян, которых насчитывается всего 30 тысяч человек. Чуть меньше половины из них живут в Мариенхамне, а остальные населяют 60 островов, занимаясь на них сельским хозяйством.
Местные фермеры стараются, кто во что горазд. Кто-то выращивает длинношерстных шетландских коров с острыми крутыми рогами, кто-то варит пиво, другие культивируют виноград и яблоки и балуют гостей местным кальвадосом. Кто-то разводит улиток, за которыми специально приезжают из Стокгольма и Хельсинки. А на ферме Чудё вообще выращивают страусов. Столь широкий перечень занятий вызывает недоумение — климат на островах далек от мягкого Средиземноморья. Но в том-то и дело, что благодаря географическому положению и природа, и погода на Аландах благоприятствуют сельскому хозяйству, а по количеству солнечных дней в году они держат первое место в Скандинавии. Вот поэтому туристы прозвали Аландские острова «скандинавскими Канарами» и с удовольствием отдыхают на них с мая по октябрь.
Поймал — отпусти
Про отдых стоит рассказать отдельно. Природа Аландских островов, его шхеры, узкие фьорды, красные камни скал, сосновые леса и даже болота действуют настолько умиротворяюще, что хочется заниматься не активным, а пассивным туризмом — любоваться природой, спать до обеда, неспешно бродить по островам, ловить рыбу и просто наслаждаться неспешным течением жизни.
Для желающих, конечно, есть и сложные маршруты по островам. Их в архипелаге тьма-тьмущая — 6700. Поэтому можно провести отпуск фактически на катере, каждый день открывая для себя новые места. Правда, в этом есть определенные сложности — многие острова на Аландах находятся в частной собственности, и нарушать ее не дозволено. Однако в местных законах имеется пункт, позволяющий туристам кратковременное посещение частных владений, если только оно не причиняет вред природе и не нарушает покой собственника.
Да и с рыбной ловлей на Аландах тоже не все так просто. Ловить можно везде и всё, что ловится. Но при соблюдении двух условий. Первое — необходимо купить лицензию, которая приобретается лишь на конкретное место ловли. Второе — попавшую на крючок рыбину в большинстве случаев придется отпустить, так как в местном природоохранном законодательстве существует масса ограничений на употребление пойманной рыбы в пищу. Чтобы приготовить свежевыловленную щуку на костре, нужно знать какого она возраста, какого размера, определить самец это или самка. Проще действительно отпустить, тем более что и костры-то жечь на Аландах нельзя. Так что местные законы будто специально подталкивают туристов к пассивному отдыху — наслаждайся солнцем и природой, броди по лесам и не вреди природе.
На стыке двух культур
За «курортную историю» Аландских островов стоит благодарить Российскую империю. Именно она в начале XX века превратила архипелаг в популярное место отдыха знати и богатых торговцев. Бывали здесь и русские императоры — единожды Николай II, трижды — его отец Александр III, а в честь жены Александра II императрицы Марии Александровны вообще назвали главный и единственный город архипелага. Мариехамн переводится со шведского как «гавань Марии».
Кстати, почему шведский, а не финский язык, ведь острова входят в состав Финляндии? Бог с ним с первым, но хотя бы вторым языком в местном законодательстве должен же стоять финский? Не стоит, мало того, его даже не преподают в школах, а 95% населения и говорят по-шведски, и считают себя чистыми шведами. Все дело в историческом самоопределении. Когда в 1917 году Финляндия получила независимость, Аланды автоматически вошли в ее состав. Но испокон веков жившие там шведы захотели в «родную гавань». Финляндия, понятное дело, отдавать столь стратегически выгодный архипелаг не желала.
Арбитром в споре выступила Лига Наций — предтеча современной ООН. Она постановила оставить Аланды в составе Финляндии, но обязала республику предоставить архипелагу максимально возможную автономию. Такой вариант устроил всех — вот так Аланды и получили свое правительство, атрибуты независимого государства и законы. Ну и право на шведский язык как на основной и единственный.
Что интересно, это не чистый шведский, а некий аналог «суржика» с заимствованными из финского языка словами. Есть в нем и русские лексемы, что неудивительно — более ста лет Аланды были частью Российской империи. Так, в аландском диалекте присутствуют знакомые нам: «будка», «дача», «чуть-чуть», «бочка», «сарай», «пирог» и «дурак». Последнее, правда, означает не простофилю, а хитреца и произносится с ударением на первый слог.
В местных традициях тоже осталось немало русского. Ну вот где еще в Скандинавии, кроме разве что специальных ресторанов, можно попробовать блины и расстегаи? Только в Мариенхамне на Аландских островах в обычных заведениях общепита.
Вот такой он, Аландский архипелаг, раскинувшийся на поросших соснами каменистых островах. Встречает золотой рассвет, провожает алый закат, любуется спокойным Балтийским морем и живет в свое удовольствие, подставив безмятежное лицо северному ветру.
