Мавзолей Великого кормчего на пекинской площади Тяньаньмэнь — самое величественное сооружение. Это подчеркивает и огромная очередь к его входу в особо памятные дни. В ней тысячи китайцев, которые едут на поклон к Мао Цзэдуну со всех уголков страны. Большие портреты вождя висят на зданиях во всех крупных городах Поднебесной, а его лик напечатан на бумажных деньгах. Школьники и студенты на занятиях клянутся соблюдать заветы Мао, а дети в садах проводят конкурсы на самую красивую фигурку Мао из пластилина.
Не имеет значение, что коммунизм, к которому Мао Цзэдун вел страну 27 лет, остался сейчас только на словах, а частникам проданы даже линии метро. И совершенно неважно, что экономика страны растет, в том числе и благодаря мелким предпринимателям, коих сотни миллионов. Культ Мао Цзэдуна в стране живее всех живых. Почему так?
Новый Китай
Почему китайцы относятся с благоговением к человеку, который уморил голодом десятки миллионов своих сограждан в годы проведения «большого скачка»? Который породил диких хунвейбинов, а те безжалостно расправлялись со всеми, кто осмеливался выходить на улицы без значка с портретом вождя, и сжигали книги на площадях? Ответ на этот вопрос одновременно простой и сложный.
Простая его часть заключается в том, что Мао создал Новый Китай — так считают почти 90% опрошенных в ходе одного из социологических исследований. Можно ставить под сомнение достоверность такого опроса, цифры в котором напоминают итоги президентских выборов в Туркменистане, но от факта никуда не уйдешь — китайцы действительно любят председателя Мао и относятся к нему как минимум с уважением.
И объективно есть за что. Китай конца XIX века только формально был независимым. Его плотно оккупировало сразу несколько иностранных государств, которые не только выкачивали ресурсы, но и частично определяли даже внешнюю политику империи. После революции 1911 года Китай распался на несколько областей, началась гражданская война, которая постепенно перешла в вялотекущее состояние. О единстве страны не могло быть и речи, население прозябало в нищете. А тут в 30-х годах соседняя Япония решила еще и добить Китай, напав на него.
Лишь только в 1949-м в Китае наступил сначала хрупкий, а потом более основательный мир — к власти пришли коммунисты, которые, наконец, смогли объединить страну, положив конец политическим распрям и военным действиям. И главной звездой стал 56-летний Мао Цзэдун, в которого поверил народ.
Этот человек действительно смог изменить жизнь многострадальной страны. Коммунисты конфисковали землю у крупных ее владельцев, наладили промышленность, провели индустриализацию. При помощи специалистов из СССР в стране только в первую пятилетку (1953–1957 гг.) построили 694 крупных и средних предприятий, а в течение следующего пятилетнего срока произошло удвоение промышленного производства и рост валового сельхозпродукта на 35%.
За этими цифрами скрывается не бумажный, а самый что ни на есть настоящий экономический подъем и улучшение жизни населения. Нет, далеко не всего (подавляющая часть китайцев жила на земле и занималась сельским хозяйством по архаичным технологиям), но городского — уж точно. А кроме этого, в стране наступило всеобщее равенство без помещиков и буржуазии. Главный везде и всюду — народ. Это без устали подчеркивал Мао, который даже во внешности и в быту старался ничем не отличаться от соотечественников — носил залатанную одежду, ел простую пищу и жил в пещере.
Были и ошибки
Если возвратиться к упомянутому выше социологическому опросу, то второй по популярности заслугой Мао стало «укрепление позиций Китая на международной арене», а третьей — «превращение страны в ядерную державу». И с этим тоже бессмысленно спорить — Китай при Мао Цзэдуне всего за четверть века прошел путь от средневековой аграрной страны с необразованным населением до крепкой державы, которая, словно паровоз на прямом участке пути, все эти годы только разгонялась и разгонялась, несясь в светлое коммунистическое будущее.
Да, были на этой дороги «повороты не туда». Их два — «большой скачок» и «культурная революция». Говоря о первом, в популярном чтиве принято вспоминать абсурдную идею Мао о выплавке стали на каждом крестьянском подворье и о его беспощадной борьбе с воробьями. А культурная революция отметилась небывалым всплеском репрессий. «Да, было, — отвечают китайцы. — Но это необходимый этап развития, который позволил очистить страну от шелухи и двигаться дальше».
Такая позиция — это все равно что кто-нибудь в России сейчас принялся бы оправдывать сталинские репрессии конца 30-х. А вообще-то, история Китая по основным вехам напоминает раннюю историю развития Советского Союза. И там и там пятилетки, в обеих странах значительный рост промышленного производства, одинаковые проблемы с сельским хозяйством, голод, репрессии. Но только в сегодняшней России отношение к Сталину как минимум неоднозначное, а к Ленину и вовсе индифферентное. А в Китае Мао — это до сих пор Великий кормчий.
70 на 30
Официальная отношение теперешней власти к Мао Цзэдуну сформулировал еще Дэн Сяопин в 1978 году: «заслуги и ошибки Мао находятся в соотношении 70 к 30». А позже добавил: «Но с ним не поступят так, как в Советском Союзе со Сталиным». И действительно — в Китае не существовало вала разоблачений, детального разбора ошибок вождя, и уж тем более насмешек над воробьиным геноцидом. Было и было, считают китайцы. Но заслуг у кормчего гораздо больше, чем ошибок. Все его заблуждения вторичны, и относиться к ним надо именно как к погрешностям, которые совершает на жизненном пути любой человек.
И главное в таком отношении то, что Мао в современном Китае считают не идолом, не «отлитым в золоте» великим и непогрешимым, а просто лидером нации и мудрым человеком со своими достоинствами и заблуждениями. Есть в Поднебесной и те, кто критиковал и критикует маоизм. Есть те, кто относится к кормчему равнодушно, предпочитая абстрагироваться от событий прошлого, а жить только настоящим. Иные считают, что Мао Цзэдун создал стране много проблем. Но при этом подвергать сомнениям его мудрость никто не станет. Вот мнение типичного китайца средних лет, чьи родители пострадали в годы «культурной революции»:
Смотрите, у вас в России в 1918 г. расстреляли царскую семью. Но председатель Мао не стал убивать Пу И — последнего императора династии Цин. Экс-монарх отсидел 9 лет в лагере, затем был выпущен и работал садовником, а его брат — бухгалтером. И император, и Мао — плохие они были или хорошие, но это наша история. И, если мы начнём топтаться на своём прошлом, сбросив памятники, государство охватят смуты, как и случилось с СССР.
Именно поэтому в Китае никогда не было дискуссий на тему: выносить или не выносить тело Мао из мавзолея. Более того, в стране умудрились превратить кормчего в настоящий коммерческий бренд. Про юани с изображением Мао Цзэдуна повторять излишне. Тысячи туристов в стране расплачиваются ими за фигурки и футболки с изображением вождя, которые увозят к себе на родину. Торговцы сувенирами на площади Тяньаньмэнь считают такой культ «доходным, как нефть». Еще бы — очередь к Мавзолею с хрустальным саркофагом, кажется, не закончится никогда.
Завершить хотелось бы переносом китайского отношения к Мао на нашу действительность. В 1967 году Андрей Вознесенский написал стихотворение «Уберите Ленина с денег». Сегодня впору сочинить другие строки: «Верните Ленина на деньги». Может быть, нам стоит отказаться от бесконечных споров о Ленине и Сталине, попирая свое прошлое? А просто взять и превратить вождей в коммерческий бренд. У китайцев же получилось…
В статье дважды упомянута борьба Мао Цзэдуна с воробьями. Несведущему человеку этот эпизод может показаться забавным историческим анекдотом, но нет ?:
